– Вы, Герман, рекомендовали бы рассмотреть оружейной комиссии эти образцы? – подозрительно прищурился герцог.
– Только в качестве образца иноземной изобретательности, ваше высочество… гм… Георг. И то и другое ружье, по моему мнению, излишне сложны в изготовлении и капризны в использовании. Их единственная прелесть – в механике перезарядки. Но и то нижняя скоба станет настоящим проклятием при стрельбе лежа или из-за укрытия.
– Зачем же так издеваться над бедным солдатиком? – хихикнул великий князь. – Что ж мы, изверги какие-нибудь, заставлять стрелка ложиться? Этак-то враг может решить, будто русский солдат его боится!
Снова я со своим языком… Окопов пока еще не роют и по-пластунски по полю боя не ползают. Это я знал, к чему придет военная наука с появлением пулеметных «мясорубок», а нынешние генералы пока легко путают парад с войной.
– Мне говорили, что в датско-прусской войне… да и у отважных североамериканцев, та сторона, что не опасалась ложиться, понесла меньшие потери, – выручил меня Александр. – Но у нашего Германа наверняка и здесь есть собственное мнение. Не так ли? Ты, Георг, должен помнить доклад генерала Мезенцева о странном заказе нашего губернатора в опытных мастерских Московского училища. Кажется, ты даже хотел послать туда кого-нибудь из своих офицеров.
– А! – вдруг обрадовался герцог. – Так это тот самый господин из Сибири? Да-да. Я командировал в училище штабс-капитана Гунниуса. Намедни он телеграфировал о своих первых впечатлениях.
– Ну-ну? – поощрил немца государь, прикурив от свечи.
– Офицер докладывает, что представленные ему собственноручно исполненные господином Лерхе рисунки – это настоящее чудо. Гунниус считает, что предложенная система заряжания, названная изобретателем «магазином», хоть и излишне громоздкая, но остроумная. И что самое главное – позволяет вести непрерывный огонь, не приноравливаясь каждый раз к изменившемуся балансу оружия. Карл Иванович уже испросил дозволения задержаться в Первопрестольной, с тем чтобы участвовать в воплощении опытных образцов в металле. И я уже дал ему на то разрешение.
– Удивительная широта помыслов, – разглядывая меня, как экспонат в Кунсткамере, проговорил царь.
– А зачем вам нужно это ружье? – хмыкнул Николай. – Вы, видно, не слишком обременены заботами там у себя, в Сибири?
– А Герману Густавовичу эта винтовка и не нужна, – опередил меня Александр. – Мезенцев список с его договора к рапорту прикладывал. Так там значится, будто бы господин Лерхе по завершении работ претендует лишь на привилегии по производству новейшего типа патронов. А все разработки касаемо оружия полностью передает на благо Отечества, в оружейную комиссию при Артиллерийском управлении.