– Смотри, что сделала твоя маленькая колючка. – Он похлопал по креслу, обитому тканью.
– Она не моя, – пробурчал Ланселот, усаживаясь в кресло. Странно, оно показалось ему очень мягким.
– Но колючка? – уточнил Гавейн.
– Это правда. Очень большая заноза в одном месте, – кивнул Ланселот, соглашаясь. Затем потрогал сиденье. – А что она сделала с креслами?
Гавейн довольно захохотал.
– Так тебе нравится? Вот увидишь, она еще не то придумала. А здесь подушки с овечьей шерстью.
– Где все? – спросил Ланселот, откидываясь на спинку кресла.
– Приходят в себя, как и ты.
Он с удовольствием отметил, что зал действительно стал красивее. А на большой стене рядом со столом появился огромный гобелен.
– А это откуда? – спросил он, изумленно указывая на него. – У меня нет такого гобелена.
– Она покопалась в вещах твоей матери, – с улыбкой ответил Гавейн, ожидая очередного взрыва, который незамедлительно последовал.
Ланселот вскочил с кресла и закричал:
– Что она сделала?
– А разве вам не нравится? – вдруг раздался голос Хелен. – Вы бы предпочли, чтобы эта красота гнила в сундуках?
Только тут она заметила, что он не только умылся и переоделся, но и побрился. Нет, она, конечно, знала из легенд, что Ланселот красивый мужчина, но он был не просто красив. Он был божественен! Хелен смотрела на него, не отрывая глаз. Густые длинные брови вразлет, прямой нос, исключительно мужественный подбородок и огромные темные глаза, взгляд которых, казалось, проникал в душу! И почему она думала, что этот взгляд жесткий и суровый? Наверное, это все его страшная черная борода. Она вдруг представила со стороны, что, должно быть, выглядит как дурочка, с раскрытым ртом уставившаяся на своего кумира. Краем глаза она успела заметить смеющийся и все понимающий взгляд Гавейна. Наверное, она не первая, на кого так ошеломляюще действует красота Ланселота.
Хелен снова ринулась в атаку, чтобы скрыть свое смущение.
– Я и в вашем кабинете повесила гобелены, – с вызовом сказала она. – Вы еще не видели их?
– В моем кабинете? Что вы там делали?
– То же, что и везде. Убиралась!
Ланселот вдруг замялся. Он не знал, как достойно ответить ей. Похоже, каждый раз она одерживает над ним победу. Гавейн встал и, проходя мимо, шепнул:
– Думаю, тебе нужно перестать перечить ей. Если выгонишь ее, уверен, рыцари поднимут восстание, – и ушел, довольно посмеиваясь.
Ланселот опустился обратно в кресло.
– Ладно, ваша взяла, – проворчал он.
Хелен решила проявить снисходительность, ведь он признал поражение.
– Обещаю впредь уведомлять вас обо всех предпринимаемых мною действиях, если хотите.