И вот они сразу после завтрака отправились сюда. Ланселот был тих и ни к чему не придирался, только запретил Галахаду их сопровождать. А Гавейна, который выехал вместе с ними, чтобы, как он выразился, они не поубивали друг дружку, на полпути к развалинам отозвали, сообщив о прибытии гонца от жены. Хелен думала подождать его возвращения – она вовсе не хотела ехать с Ланселотом одна, прекрасно зная, что, если они не «поубивают друг дружку», то определенно могут заняться кое-чем другим, что страшило ее еще больше. Но Ланселот не стал ждать, и Хелен пришлось ехать следом. Она должна была догадаться, что ее безупречный план держаться от него подальше пойдет наперекосяк.
– Вас в самом деле интересуют эти развалины? – Ланселот сидел на камне и смотрел на Хелен, сосредоточенно ковырявшуюся в земле маленькой деревянной лопаткой, которую она взяла на кухне, несмотря на протесты кухарки, узнавшей, как именно Хелен собирается ее использовать.
– Конечно, – невнятно отозвалась Хелен, занятая своим делом. Кажется, она нашла что-то вроде глиняного горшка. Вряд ли горшок ей многое даст, кроме того, что она узнает, из какой посуды тогда ели. Но, как ни странно, это оказалась глиняная табличка, испещренная какими-то знаками. Вот это удача.
– Вы не знаете, кто конкретно здесь жил? Ремесленники? Купцы? Это был большой город? – Хелен засыпала Ланселота вопросами, не ожидая ответа. Она бы удивилась, если бы он смог ответить.
Ланселот покачал головой.
– Наверное, старые люди в деревнях еще хранят предания об этом, они могут вам рассказать.
– Где они живут? – встрепенулась Хелен. – Мы можем поехать туда?
– Леди, вы в самом деле хотите все это узнать?
Хелен вдруг опомнилась. С кем она разговаривает? Он ведь не знает, что такое археология. А еще она рассердилась, что он все время называет ее «леди», это звучало как кличка.
– Хватит называть меня «леди», – оборвала она его. – У меня есть имя. Если не хотите называть меня леди Хелен, можете называть «ваша светлость».
– Это еще что означает? Вы совсем не светлая.
– Это уважительное обращение к графине. Если вы еще не забыли – я графиня Невилл.
– Да, и ваш дедушка – граф.
– Я же вам все объяснила. Я так и думала, что вы не поверите мне. Зря я вам все это рассказала.
Ланселот вздохнул. Он думал о том, что она сказала, но не пришел ни к какому выводу.
– Значит, вы продолжаете утверждать, что прибыли к нам из… какого века?
– Из двадцатого.
– Я даже не предполагал, что в своей любви к войнам человечество сможет просуществовать так долго.
Хелен удивленно обернулась. А он вовсе не глуп, этот Ланселот.