– В этом секторе расположена пятьдесят одна полоса испытаний. По одной для каждого из вас. Пройдете – и вы сдали.
Что-то все слишком просто.
Но раздумывать дальше не имело смысла, и я зашла внутрь. Выбрав самый первый сектор, я начала экзамен, который состоял… смешно сказать, из обычных спортивных нормативов и полосы препятствий. Возможно, год назад я бы здесь упала и не встала, но сейчас мои мышцы, развитые постепенно возрастающими нагрузками, помогли мне все преодолеть.
Конечно, было трудно, но ничего не выполнимого Саймак нас делать не заставил.
Выйдя из сектора с легкой ломотой в мышцах, я подошла к преподавателю, около которого стояли человек тридцать.
– Мельник, вы не среди последних? Растете, – поприветствовал меня командор.
– Спасибо, сэр.
Посмотрев на ребят, которые стояли около преподавателя, я спросила:
– Мы можем идти?
– Да, – ответил Саймак и, проследив мой взгляд, который был направлен на товарищей, добавил: – Понятия не имею, чего они здесь стоят.
После этих слов лица одногруппников стали откровенно угрюмыми. И, уже выходя с полигона, я заметила, как они нестройным ручейком потянулись за мной. Ну просто цыплята, петляющие за курицей.
Воскресенье. Экзамен – Общий о космосе
Перед последним экзаменом нам дали несколько дней на то, чтобы мы подготовились, так как объем информации, который нам предстояло повторить, был чудовищный. И не знаю, как остальные, но я повторяла и повторяла. Несмотря на то что этот экзамен был теоретическим и относился к общему направлению, завалиться именно на нем шанс был очень велик. Проучившись двадцать лет, я вынесла для себя одно правило. Просто так учебные часы не распределяются, и, если нам дали два дня на учебу, значит, их нужно использовать с пользой – иначе плохо будет.
Единственное, на что я отвлеклась, так это на пару часов в субботу вечером, и то только потому, что голова уже не варила.
Ко мне зашел Джим, и, пока Громова сидела с лекциями, мы пили в гостиной кофе и болтали.
– А почему это Кира учит, а ты нет? – спросил меня друг.
– Потому что я полтора дня зубрила и повторяла, а она непонятно чем занималась.
– Ну, ты же у нас хорошая девочка.
Услышав такое, пришлось кинуть в наглеца подушкой.
– Мне вот интересно, как они оценивают наши экзамены? – размышляла я вслух.
– Машины считывают наши результаты относительно нормативов, заложенных в их память, после чего передают преподавателю данные на каждого. Он просматривает и, если есть спорные вопросы, принимает решение сам. Практика оценивается только преподавателем.
– Откуда такая информация?