– Вот и славно, а теперь перейдем к тому, что вам нужно сообщить своим одногруппникам.
Через несколько дней после разговора с куратором нас переправили на другую военную станцию, рядом с которой находился полигон испытаний. В этот раз военный объект был секретным, и поэтому мы подписали кучу всяких документов, прежде чем наша нога ступила на секретные железки. В случае разглашения даже названия места нас четвертуют, сожгут и пепел развеют по космосу. Меня такие знания тяготили, тем более и нужды в них не было, но… В этой ситуации вспоминалась фраза из лекций по истории: «Партия сказала: «Надо!» – комсомол ответил: «Есть!»
У наших групп практика началась через сутки после того, как мы прибыли на место. Тренировочная станция была огромнейших размеров, и каждой группе отводилось по сектору. Меня и еще одного вирусолога из нашей группы, Генри Киника, посадили в отдельное помещение с мониторами и местами для отдыха. Просто праздник!
После этого дни потянулись один за другим. Мы ели, спали и смотрели небывалое зрелище. Нет, конечно, сейчас снимались потрясающие трехмерные голографические фильмы, но наблюдать за действиями специальной команды и понимать, что все это реально и происходит в нескольких сотнях метров, совсем другое. Именно теперь я поняла многое из того, что говорили нам преподаватели и зачем они давали нам эти знания. Наблюдая за ребятами, я уже могла просчитывать их действия и осознавать, где больше будет раненых, какие примерно повреждения они могут получить, и появлялось представление даже об их количестве. Понимала команды, которые отдают командиры, и даже где-то предугадывала их. Они были понятны, и поэтому мозг не тратил времени на обдумывание. Очень многое, к чему я раньше относилась скептически, сейчас обрело смысл.
В этих рейдах были и отдельные задания, и спарринги двух групп. С Киником мы даже заключали пари, кто победит. Ребята к нам заходили редко: все выматывались просто жуть. Кира с Джимом посещали меня, мне кажется, лишь для того, чтобы убедиться, не сошла ли я с ума и пришла ли в себя. В общем, месяц пролетел незаметно, и вот как-то дверь отворилась, и в комнату зашел Ремарк.
Мы вскочили на ноги, приветствуя старшего по званию.
– Киник, выйдите.
Генри посмотрел на меня, но молча поднялся и направился к выходу. А адмирал махнул мне рукой, показывая, что я могу вернуться на место, и присел, как обычно, напротив.
– Вы знаете, что сегодня заканчивается первый месяц практики?
– Да, сэр. Вчера заходили друзья.
– Ну да. Сегодня Гордеев в ударе, поэтому они вместе с остальными приползут вечером за информацией.