— Кто такой? Отвечать… старшина! — еще повысил он голос, углядев погоны, освещенные бликами огня. — Быстро!
Ободренный молчанием в ответ, начштаба расстегнул кобуру, уже готовый выхватить свой «ТТ».
— Тихо! — вдруг схватил его за руку Севастьянов. Пораженный майор разжал пальцы на рукояти пистолета, а полковник, уже не обращая на него внимания, пристально всмотрелся в лицо старшины, который стоял так же, не изменив позы.
— Товарищ старшина… — начал было он, но тут неизвестный вытянулся по стойке «смирно» и четко произнес:
— Старшина Нефедов, командир особого взвода, прислан по приказу командования…
— Так. Понятно, — кивнул большой, всклокоченной со сна головой Севастьянов. Помолчал и спросил:
— Охотники?
— Так точно, — отозвался старшина Нефедов, прищуренными глазами разглядывая горящую рощу.
Начштаба судорожно вздохнул и осторожно застегнул кобуру. С Охотниками лучше было не связываться. Он отступил на шаг, стараясь стать незаметным — впрочем, на него и так уже никто не обращал внимания. Полковник по-прежнему не отводил взгляда от старшины.
— Поясни, Нефедов, — спросил он наконец, — как это — батарея цела?
— Обыкновенно, — отозвался старшина и снова оперся плечом на бревно стены, — мы ее вчера перебазировали. Без шума и пыли. Оставили только маскировочные сети, да часовых не стали снимать.
— Так вы что ж, знали о налете?
— Знали.
— И… кто? — в голосе Севастьянова скользнуло жадное и хищное нетерпение, а пальцы рук скрючились, как когти. Степан Нефедов понял и усмехнулся краем губ.
— И это знаем, товарищ полковник. Сегодня возьмем. Даже, — тут он поддернул рукав и поглядел на светящийся циферблат часов, — даже уже взяли.
— Кто? — выкрикнул комполка.
— Майор Половодов, — спокойно, рубя фразы на короткие куски, сказал старшина, — он вашу батарею рассекретил. С большой охотой притом. Но ему помогли это сделать. Ее мы тоже должны взять.
— Связистка? — только и спросил Севастьянов, обессиленно потирая широкую грудь, заросшую седым волосом. Нефедов кивнул.
— Она. Опоздала самую малость. Если бы сумела передать раньше… труба вашей батарее.
Он снова поглядел на часы и козырнул.
— Разрешите идти, товарищ полковник? Дел много.
Севастьянов кивнул головой и в тот же миг старшина словно бы канул во тьму, растворившись в ней моментально и без остатка. Начштаба недоуменно заморгал глазами, всматриваясь в темноту и пытаясь понять — куда делся непонятный человек. Потом он решился и спросил:
— Товарищ полковник! Но вы ему не приказали доложить о следствии…
— Остынь, Иванов, — оборвал его полковник и сморщился, точно от зубной боли, — они мне докладывать и не обязаны. Понял? А кому они докладывают — не твоего ума дело. Со своих ухарей лучше спроси!