— Вам бы отдохнуть, Николай Александрович, — заметила в один из таких минутных перерывов Наташа, наполняя мою кружку горячим напитком, а потом с лёгкой улыбкой добавила. — Помните, как вы удобно устроились несколько дней назад?
— Это была вынужденная мера, — улыбнулся в ответ и я. — Вы так хорошо задремали, и мне очень не хотелось вас тревожить…
— Я сразу заметила это, но решила притвориться спящей! — рассмеялась моя собеседница. — Мне кажется, что вам очень понравилось…
— Конечно, — отозвался я и невольно вздохнул. — Увы, сейчас нам с вами не до отдыха!
Наших мужиков мы кормили по одному — на управление «Дредноутом» нужно было не меньше пяти человек, — продолжая жарить пирожки (и одновременно лепить заготовки) сразу на четырёх сковородках. По этой причине ужин затянулся до пары часов, и, когда мы управились и сели за стол втроём, чтобы перекусить самим, в «кубрик» стали по очереди заглядывать другие участники нашей экспедиции, успевшие проголодаться, чтобы перехватить между делом ещё несколько пирожков. Движение мы продолжали часа три после ужина, успев сделать таким способом за десять часов более двадцати километров, пока на левом берегу не обнаружилась очень удобная поляна с низкой травой, на удивление полого спускавшаяся к воде. Здесь я распорядился остановиться и пришвартовать плот к одному из низких корявых деревьев расположенных метрах в тридцати (сразу за поляной) от воды. Сон на этот раз прошёл для меня не так спокойно: в густой чаще прибрежного кустарника и в леске из мелких деревьев за ним постоянно слышался треск, шорохи, вой и очень неприятный злобный рык. Наши собаки часто вскакивали, рычали, а несколько раз вовсе переходили на свирепый лай, отчего я, не слишком полагаясь на уставших за тяжёлый день дежурных, немедленно поднимался с лежанки и хватался за ружьё.
Всё, впрочем, обошлось — открытых нападений на лагерь за время отдыха так и не произошло. Поднявшись раньше, чем бы следовало для полноценного отдыха, я закончил малую тренировку ещё до того, как мои подчинённые начали просыпаться. Искупавшись в теперь уже ледяной воде реки, я привёл себя в порядок и прошёл в «кубрик» — особенно разлеживаться сегодня людям было некогда. Поставив чай, я объявил общий «подъём» — благо готовить было ничего не нужно, потому что пирожков оставалось больше ведра.
— Двинемся дальше, Николай Александрович? — бодро поинтересовался мой заместитель, потянувшись за пирожком.
— Нет, Иван Ильич! — отозвался я, наливая себе в кружку кофе (мужики предпочитали пить чай). — Теперь только на лодках! Осталось что-то около сотни километров — управимся в два рейса за пару дней.