Были рассмотрены не все, но многие типические особенности западного и нашего восприятии России и ее истории, популярные сюжеты и «жупелы», фальсификации умышленные и вызванные «эффектом зрителя», конкурирующие интерпретации.
Далее у меня есть большая потребность рассмотреть и потребителя этого исторического, идеологического товара. Никаких, собственно, социологических достижений, кроме участия во Всероссийской переписи населения 2002 года у меня нет, и рассматривать аудиторию исторических споров я буду на примере себя и своего поколения. Это не будет автобиографией, мемуарами в обычном смысле, а скорее попыткой рассказать о формировании сознания, привычек восприятия, стереотипов нашего поколения. Подыскивая какой-то объединяющий термин (не называть же это «поколение Игоря Шумейко»), я колеблюсь между простым и малоприятным определением: «поколение проигравших «холодную войну», разваливших СССР», и полуоправдательным упором на то, что мы все же были — только аудиторией. За наше воспитание, за влияние на инфантильных нас и пытались бороться старшие товарищи.
Но, прежде перехода к рассказу о потребителях исторической, идеологической продукции, я рассмотрю сам феномен идеологического потребления.
Само появление добавочных эпитетов: «убедительная», «привлекательная» к теориям, идеологиям — это феномен не очень давний. Изначально вполне хватало разделения на «наше» и «их».
Но со временем в Европе прорастали и наднациональные ценности. Напоминаю о лозунге Лейбница: «Где к искусствам и наукам лучше всего относятся, там будет мое отечество!»