Она достала из шифоньера сарафанчик, купленный для нее в Париже Сергеем Сергеевичем за баснословные деньги в салоне Готье. На вид совсем простенький, даже как будто деревенский слегка, сарафан этот был, однако же, с секретом. На ярком солнечном свету он внезапно становился насквозь прозрачным, позволяя разглядеть не только контуры тела, но и мельчайшие родинки на коже.
Никто, однако же, не смог бы обвинить его обладательницу в нескромности, так как на груди и вокруг бедер шел непроницаемый для глаз орнамент из крупных бирюзовых цветов с озорными желтыми серединками. Пристойность, таким образом, вполне соблюдалась, а тем не менее сарафанчик явно зазывал.
И еще — левая бретелька была специально скроена таким образом, что время от времени как бы ненароком спадала с плечика, и казалось что за ней вот-вот последует и весь лиф полностью.
Ох уж эти французы, как щедры они на затейливые женские хитрости!
Тогда она, даже не распаковав фирменный пакет, небрежно бросила обновку в шкаф, едва кивнув:
— Спасибо, дорогой. Если как-нибудь соберемся за грибами — пригодится.
Знала, что у Сергея другие развлечения, что он не охотник бродить по заросшим тропкам. Сама Маргарита, впрочем, тоже не была поклонницей чащоб, болотистых прогалин и трухлявых пеньков с опятами. Зачем тратить столько времени на поиск какой-нибудь сыроежки, когда те же грибы, уже помытые и почищенные, да к тому же выращенные на экологически чистой почве, можно купить в супермаркете?
И вот здесь, в Сочи, произведение Готье дождалось наконец своего часа. Сарафанчик послужит орудием мести — изощренной, тонкой, изысканно женской.
Рано, еще до завтрака, проскользнула Маргарита в своем хитром одеянии по гостиничному коридору.
На цыпочках, затаив дыхание, миновала дверь номера Джузеппе Понтини. Боялась, как бы не услыхал ее шагов проницательный старик. А то ведь непременно почует, что русская синьорина хочет вмешаться в их планы, и тогда непременно захочет ей воспрепятствовать.
Но вот и апартаменты Лучано. Точно такой же «люкс», как у нее самой. Слышно из-за дверей, как итальянец раскатисто напевает что-то из классики.
Маргарита постучала. Вернее, даже не постучала, а тихонько поскреблась по-кошачьи. Львица прекрасно умела прикинуться киской.
— Си! — отозвался Джерми и возобновил пение: подумал, видимо, что это явилась горничная.
Рита шагнула в номер.
Лучано, не оборачиваясь, продолжал одеваться. На этот раз он облачался во вполне официальную строгую рубашку, а не в свою обычную, вольного покроя. Ведь ему предстояла важная деловая встреча.