Каждый раз, когда металл царапал плоть, сила брахиона проникала в сущность противника. Жар просачивался сквозь каждую рану, сколь бы незначительной она ни была. Любой обычный праймус под таким мощным натиском уже давно покинул бы свое тело. Но мой отец и Люциан не были обычными праймусами.
Второй взрыв уничтожил одну из статуй брахионов. На этот раз его устроил Люциан, и Танатосу лишь с трудом удалось ускользнуть с линии огня.
– Ты стал сильнее. Многих Совет заставил тебя казнить? – глумился отец. Он старался не подавать виду, но слегка прихрамывал.
Люциан сплюнул кровь ему под ноги и вскинул свой клинок.
– Достаточно, чтобы ты вошел в их число.
Танатос запрокинул голову и расхохотался:
– Очень хорошо, парень. – Его взгляд обратился ко мне. – Посмотрим, как ты разберешься с этим.
«Ледяная жила», опутывавшая мою грудь, медленно оживала. Я захрипела. С отвратительным лязгом металла о металл губы еще сильнее врезались в мое тело.
– Слабости смертельны, Люциан. Разве я тебя этому не научил?
Я сцепила зубы, чтобы не заорать, так как понимала, что именно этого добивался Танатос. Люциан должен был отвлечься на меня. «Этому гаду придется долго ждать! Не сдаваться, не кричать! Не сдаваться! Не кричать!»
Люциан кинулся к нему с угрожающим рыком. Больше я ничего не увидела, потому что слезы боли застили мне глаза. Я едва могла дышать.
«Не сдаваться! Не кричать!»
Ациамы не прекращали звенеть, встречаясь друг с другом.
– И это всё, Люциан? – разгневанно завопил мой отец. Давление на мою грудную клетку усиливалось. Я почувствовала, как сломалось ребро. Жидкий огонь распространился по моим легким и выжал крик через мой кляп.
Сразу после этого вскрикнул и Люциан. Танатос смеялся.
Новая боль пронзила меня, когда внезапно оковы расслабились и с хрустом отпустили мои треснувшие ребра. Я закашлялась, ощутив во рту вкус крови.
– А сейчас, дочь моя, смотри, как умрет твой возлюбленный!
Я заморгала. Люциан лежал на спине, тяжело дыша. Вокруг него на полу росла лужа темно-красного цвета. Несмотря на это, он все еще силился подняться на ноги. Танатос хладнокровно ударил его в живот, после чего замахнулся кинжалом. Клинок вспорол грудь Люциана и вонзился глубоко в камень под ним.
Нет, этого не могло быть!
– Теперь ты готова сотрудничать, Ариана?
Повинуясь его воле, «ледяная жила» освободила мне рот. Легкие неконтролируемо наполнялись кислородом. Я даже не замечала этого. Всё расплывалось. Я видела, как губы Люциана открылись в исступленном крике, но уже не услышала его. Все, что я слышала, – это грохот собственного сердцебиения и свое хриплое дыхание. Голова Люциана завалилась набок. Его зеленые глаза нашли мои. Я знала, чего он от меня хотел, чего ждал. Поэтому я тихо прошептала: