Слава вошел в свое тело и открыл глаза. Он был опустошен и морально, и физически. За два часа через него прошла целая жизнь, целая эпоха, и не человеческая, а существа, абсолютно чуждого человеку. Ящеры, откладывающие яйца, – что может быть более чуждым? И одновременно он понимал: вероятно, когда раса становится настолько разумной, настолько старой, что старее ее нет во всей Вселенной, она перестает быть расой. Она становится чистым разумом, над расами, этаким вселенским разумом. Вселенским разумом? Богом? Может быть, и так…
Землянин медленно встал с возвышения, на котором лежал, и посмотрел на Гену, вернее, на вместилище Гены, того, прежнего Гены – огромное, многотонное тело, оплывшую груду мяса. Глаза Гены были полуприкрыты – он был мертв.
Слава, перекачивая информацию, не оставлял ничего взамен. Он не копировал, он просто выдирал все, что было в ячейках памяти. И с последним битом информации ушла и жизнь. Они договорились с Геной сделать именно так. Иначе в мире появились бы два Гены: один в старом, разлагающемся теле и другой – в теле землянина. И потом два человека мучительные недели, месяцы ждали бы, когда скончается старый Гена, не в силах избавить его от страданий. Все понятно и логично, но у Славы защемило сердце. Он подошел к мертвому гиганту и, прощаясь, похлопал его по костяной броне. Прощай, последний из Предтеч. Покойся с миром.
Новый Гена лежал с закрытыми глазами и спокойно дышал. Слава видел, как поднимается его грудь и вздрагивает нижняя губа. Подойдя к лежащему человеку, «оригинал» с интересом осмотрел его с разных сторон и остался удовлетворен увиденным.
Дубль-Слава оказался не таким мощным и мускулистым, как его прототип, и понятно почему. Мускулистость «оригинала» обусловлена долгими страшными, изнурительными тренировками, а тот, что вырос из его клеток за одну ночь, был просто парнем лет под тридцать, с добродушным, открытым лицом, довольно крепким, ширококостным, с мускулами, которые легко превратятся в те, что имеет Слава-1, если им дать необходимую нагрузку. Если бы кто-то со стороны смотрел на этих двоих, он бы решил, что перед ним близнецы, только один из них помассивнее и жестче лицом. И только близкие люди опознали бы «оригинал», правда хорошенько присмотревшись.
– Вставай, хватит валяться! – Слава бесцеремонно похлопал Гену по щеке. – Не спишь ведь!
– Лллл… жжжж… вввв… ушшманст… ууу… аааа… – начал тот бормотать и шипеть, а у Славы упало сердце: неужели не получилось? Идиот?!
«Нормально все! Я пытаюсь научиться говорить, как вы, с помощью речевого аппарата! Ты забыл, что я не умею делать ничего, как вы?»