— Пока это только слова. Догадки. Сами понимаете, как будет воспринято подобное.
— Мэм, мы не можем закрывать глаза на подобное. Это жестокая эксплуатация детей. Возможно, убийства детей. Теперь понятно, почему русские прислали этого типа. Они что-то знают и хотят замести все под ковер.
— Да, да…
Комиссионер отпила кофе
— У вас с собой список? Я хочу его посмотреть, перед тем как что-то предпринимать.
— Да, мэм…
Коммандер выложил карту памяти телефона
— На телефоне? Вы не печатали?
— Нет, только успел просмотреть. Я сразу к вам…
Комиссионер Рид допила кофе
— Хорошо, Филипп. Я посмотрю, как мы сможем пустить это в ход. И к черту политику.
* * *
Коммандер Боул возвращался домой уже ближе к рассвету.
Он жил на окраине Лондона. Переехал недавно — после того как они с Хелен решили больше не мучать друг друга. Из него не получился хороший отец и семьянин. Из нее не получилось хорошей и верной жены. Что и не удивительно, если учесть, сколько времени он проводил вне дома.
У сыскников хорошие браки редкость…
Коммандер запер машину. Обернулся… кажется, небо уже светлеет, вон, фургон мусорщиков едет…
Это было последнее, что он помнил…
* * *
Фургон мусорщиков остановился в метре от сбитого человека. Из него вышли двое, один посмотрел на часы
— Посмотри, что с ним.
Человек в форме муниципального уборщика подошел к телу
— Готов кажется — объявил он
— Посмотри, что в карманах. Телефон надо забрать в любом случае. И бумажник тоже заберем…
Коммандер Боул этого уже не слышал…
* * *
А что касается меня, то я сидел в саду и думал, почему тут никто не навалил кучу мусора мимо урны и не испоганил лавочки. А потом катался в новом даблдеккере для Лондона — тот самый красный двухэтажный автобус. И там тоже никто не насвинячил.
Вначале было слово. И слово было из трех букв…
Нет, я ни на что не жалуюсь. Просто невыносимую обстановку в городе, во дворе, во всей стране — создают не инопланетяне, не масоны и не хохлы. Создаем мы сами. Владельцы машин, разъездившие газон до состояния грязной жижи. Пацаны с баллончиком и сомнительным художественным вкусом. Алкаши со своими потребностями.
И мэра города — избирает нам не Путин. Да и сам Путин… несколько лет назад мы говорили, что он один вернул России статус мировой державы — а теперь он один отвечает за все наши злоключения. Когда же мы повзрослеем-то, наконец, мать вашу так…
Потом я вернулся в отель… полюбовавшись заодно на медную табличку у входа. И козырек. И конторку портье. А ведь это недорогой отель. Просто — ощущение жизни складывается из таких вот мелочей. Здесь отель должен быть таким, любой — и другим он быть не должен, и для этого не надо никакого закона. У нас бы в лучшем случае прибили бы табличку из дешевого пластика на входе, и все остальное тоже сделали бы дешевым — а цену бы заломили как тут. И все потому, что владелец бизнеса увидел у друга Порш-Кайенн, и теперь ему нужен такой же и прямо завтра. Он вешает на бизнес автокредит, а если прогорит бизнес — кинет, кого получится кинуть, но этот Порше у него будет.