Она спала по пять часов в сутки — больше не давали, — мерила в лаборатории какие-то датчики, позволяла опутывать себя проводками, снимать показания.
Под вечер второго дня познакомилась и с командой; не столько с удивлением, сколько с растерянностью кивнула Рену Декстеру, поздоровалась со светловолосым стратегом Канном и приятным на вид мужчиной — Конрадом, радостно, словно старому знакомому, кивнула доктору. С замирающим сердцем посмотрела на Мака.
Красив же он все-таки в тесной черной одежде и при оружии. Красив…
Вечером ее еще раз перепроверили, взяли подписку о неразглашении изученного, сообщили, что домой отпустят утром, а тем же вечером стоит ждать звонка от людей некого Кей Ларвина. Что говорить и делать дальше, она знает.
Лайза кивнула.
В эту ночь она спала без задних ног и совершенно без сновидений.
* * *
День прошел обычно и нет.
Добравшись домой к обеду, Лайза разложила на кухонном столе картонные коробки с готовой едой, которую купила в ближайшем кафе, помылась и переоделась. Пока жевала жареную курицу, прокручивала в голове заученные фразы, вживалась в роль «преступницы» и мысленно настраивалась на предстоящую встречу.
Она сможет. Это недолго и нетрудно. На ум почему-то все время шли концовки из некогда прочитанных любовных романов: вот героиня, вся такая храбрая, решается на последнее безрассудство — конечно же, во имя благой цели и справедливости, — а герой несется за ней по пятам спасать. Все кончается чьим-нибудь ранением — иногда легким, иногда тяжелым, — а дальше наступает неизменное «жили долго и счастливо».
Ранений не хотелось.
Хотелось чаю.
И чтобы на смену солнечному дню поскорее пришел вечер.
Закат еще не наступил, а она уже успела прибраться в квартире, сложить в красивую коробку из-под конфет (этот подарок соседа она съела) рисунки, убрать на полку карандаши и протереть пыль. Вымела и вычистила паласы, полила цветы и, присев на диван, впервые позволила себе полистать «300 позиций для гурманов любви». На этот раз рассматривала картинки долго и с удовольствием.
Через полчаса книга захлопнулась, и потекли долгие минуты ожидания.
Скорее бы.
«Ничегонеделание» измотало, и около девяти вечера Лайза уснула прямо в кресле. Когда запищал сотовый, вздрогнула и не сразу смогла сообразить, который час и откуда доносятся странные звуки. Через секунду схватилась за телефон, сделала три медленных вдоха и как можно спокойнее ответила «Алло».
— Это вы связались с нашим человеком насчет исполнения заказа?
Начали без приветствия и долгих вступлений. Голос мужской, низкий, почему-то раздраженный.