Хозяйка все-таки проснулась. Я к этому времени уже успел обглодать мосол, в самом деле оказавшийся лопаткой, и умять три четверти оставшегося борща. Так что когда она, сдвинув в сторону портьеру, появилась в дверном проеме, я чувствовал приятную полноту в желудке и не менее приятную умиротворенность в душе.
Подняв взгляд на часы, я зафиксировал время — пять тридцать пять — и посмотрел на девицу. Она была действительно недурна собой, довольно высока — чуть выше метра семидесяти, стройна, с пышными каштановыми волосами, стриженными в каре. Возраст — лет двадцать пять. Гибкая, миловидная. Такая и в постели должна быть хороша.
— Салют, — бодро сказал я. — Борщ жутко вкусный. Чуть ложку не проглотил.
Она молчала. Она вообще, похоже, потеряла дар речи. Впрочем, что тут удивительного — запираешь дверь на крючок, ложишься спать, а когда просыпаешься, видишь, что за твоим столом сидит совершенно непонятный и незнакомый мужик и рубает твоей ложкой из твоей миски тобою приготовленный борщ. От этого и глаза круглыми станут — что, собственно, с девушкой и произошло, — и челюсть может отвалиться — чего она, по счастью, избежала.
— Не стоит так таращиться, — посоветовал я. — От этого куриная слепота бывает. Давайте лучше знакомиться. Меня Миша зовут. А вас?
— Роза, — как я понял, совершенно автоматически отозвалась она. Но, сказав «а», тут же принялась за все остальные буквы алфавита. Единственное сказанное слово, похоже, освободило речевые шлюзы, блокированные неожиданной картиной. — Кто вы такой? Что вы делаете в моем доме?
— Я кушал, — я честно показал на почти пустую миску. — Вы, Роза, клянусь скальпом моего прадедушки, чудесно готовите. Борщ — просто объедение. Мосол — вкусноты неописуемой. Хотя это уже, наверное, не очень ваша заслуга. Все равно — примите мои поздравления.
— Спасибо, — она вовсе не выглядела испуганной. Скорее — рассерженной и раздосадованной. И голос был не визгливым, как можно было ожидать, а холодным и раздраженным. — Может быть, вы все-таки объясните, кто вы такой?
— Может, и объясним, — без труда согласился я. — Да и как можно утаить что-то от такой чудесной хозяйки, как вы, Розочка? Целую ваши ручки за этот борщ, а я просто небольшой таксист, и ваш борщ не дал мне заработать язву желудка, если не сказать хуже. Я шел мимо и, не смотря на жуткий западный ветер, унюхал этот запах и завернул к вам. Вы не поверите, Розочка, но за мой нос любая охотничья собака удавится. Такого носа, как у простого таксиста Миши Мешковского, нет больше нигде в этом дурацком огромном мире, можете поверить мне на слово. А если не верите, посмотрите в мои голубые глаза — разве такие глаза смогут солгать такой красивой девушке, как вы, Роза?