Два типа выволокли мое по-прежнему плохо гнущееся тело на волю и, подхватив под руки, потащили ко входу. С трудом, цепочкой, протиснувшись через турникет, заволокли в фойе, где вахтер-охранник, окинув нас через стекло безразличным и мутным взглядом страдающей от бессонницы мухи, хмуро кивнул и отвернулся.
Мне сразу расхотелось кричать о помощи. Если даже охраннику глубоко до лампочки, кого темной ночью протаскивают мимо дежурки на территорию молочного комбината парни в черном, значит, мое дело — швах. Значит, я буду, как Штирлиц, один, а кругом, до самой линии фронта — враги.
Я сник, хотя и не сильно. Просто сильно сникать было некуда — и так был похож на плакучую иву.
Но все это были мои проблемы. Черным ребятам на них было плевать. У этих, похоже, совсем никаких проблем не существовало. Или за отсутствием мозгов они не могли их локализовать. В любом случае, кожаные продолжали синхронно делать свое дело, а именно — тащить меня куда-то. Сначала — к лестнице, по ней — на четвертый этаж. Там, выбравшись в коридор — глубоко вправо, до двери, на которой тускло поблескивала табличка с надписью «401 кабинет. Приемная». Причем все это время я им совсем ничем не помогал. Даже ноги не переставлял. Но они справились. Наверное, опытные были ребята.
Сразу в кабинет мы входить не стали. Остановились и уставились втроем в стену, чего-то ожидая. Чего — скоро выяснилось. Позади раздались шаги, и я, обернувшись, увидел того самого пятнистого гуманоида, что дважды навестил меня в больнице. В первый раз — чтобы узнать, где я, собственно, нахожусь, а второй — чтобы изъять меня оттуда.
Блеснув в нашу сторону квадратами окуляров, он остановил взгляд на мне и по-идиотски усмехнулся:
— Ну, вот и приехали. Теперь вопросы будут задавать тебе.
— Ты мне уже задавал, — напомнил я. — Ничего хорошего из этого не получилось.
— И сейчас не получится, не надейся, — заверил он, хотя я и не думал этого делать. Потом распахнул дверь и двое черных, взяв меня под руки, заволокли внутрь.
Секретарши там не было, хоть на двери и красовалась гордая надпись «Приемная». Наверное, работать по ночам она не любила. Поэтому в роли секретарши выступил квадратноглазый, который обежал нашу троицу сбоку и снова повторил операцию по открыванию дверей, теперь — непосредственно в кабинет директора. При этом он издевательски поклонился мне:
— Прошу!
Мы вошли. Вернее, меня втащили.
В роскошно обставленном помещении, за огромным пластиковым столом желтоватого цвета, представлявшем собой последний писк мысли напрочь свихнувшегося дизайнера, сидел человек. Не круглый и не квадратный. Не высокий и не низкий. Не худой и не толстый. Просто человек. С русыми волосами. С лицом, при взгляде на которое сразу становилось понятно — этот привык командовать.