Все обошлось благополучно. Скорее всего, у гуманоида дрожали руки, в чем не было ничего удивительного, учитывая его состояние. Пуля, в общем, то ли в землю воткнулась, то ли в небо полетела, оставив и меня, и машину целыми и невредимыми. А потом я боковым зрением увидел, как пятнистый поднес пистолет к виску, и сквозь закрытые окна в кабину ворвался треск второго — и последнего на этой поляне в эту ночь — выстрела.
Так бесславно закончил свое движенье по полной неожиданностей дороге жизни бесспорно умный и даже где-то талантливый человек, которого природа обделила красивой внешностью, зато сделала незабываемым. Внешний вид парня, покрытого пятнами, врезался в память, как шило в задницу. Что ж, как написали в свое время немцы над воротами Бухенвальда — «Каждому — свое». Нацистам — Нюрнберг, Наполеону — Ватерлоо, шведам — Полтаву. Всем прочим — второе пришествие и судный день. Ждите.
Странно, но за все время, проведенное нынешней ночью в компании пятнистого и Васька я так и не испытал ощущения, что уже на грани и подобрался к самому краешку жизни. Как-то слишком по-глупому решили шестерки Камены покончить со мной. Глупо и безоглядно. Словно не подозревали, что даже кролик, загнанный в угол, может покусать волка. У меня оказался туз в рукаве, и, к их великому сожалению, я испортил им всю игру. Они о такой возможности даже не подумали. Но я-то про свой секретный туз знал с самого начала, возможно, поэтому и не испугался по-настоящему.
А сейчас было уже поздно — и пугаться, и совершать прочие глупости. Все осталось позади, и все, если говорить откровенно, вышло не так уж плохо. Я, хреново себя чувствующий, двукратно уступающий противнику в численности, не только с честью вышел из ситуации, но и наголову разгромил — можно сказать, уничтожил — врага. Сам при этом даже не оцарапавшись. Зато поимел информацию, в которой отчаянно нуждался. Так что — и появись такая возможность — переигрывать ситуацию наново не стал бы.
Конечно, гуманоид спорол глупость, выложив мне адрес зазнобы своего босса еще в баре. В его оправдание можно сказать, что он не знал, как все обернется, считая, что сто шансов из ста — у него в руках. Но это были уже его проблемы. А вернее даже, проблемы Камены — гуманоид больше не страдал от их избытка. У него теперь вообще никаких проблем не было. Назвал адрес и убыл в безвозвратном направлении. А я теперь ехал, куда он указал.
На Твердокаменном Взгорке я бывал лишь однажды. Шесть — примерно — лет назад отвозил туда бабушку-божий одуванчик. Бабулька, скорее всего, ехала помирать, хотя изо всех сил отпиралась, утверждая, что едет к внучке на блины. Ха! Видел я эту внучку! Если вы мне скажете, что она умеет печь блины, я буду два часа гадко хихикать вам в лицо. Она даже яйцо в сковородку разбить не сумеет. Если, конечно, судить по внешнему виду.