– Нет. – Слабая улыбка. – Черный народ – инженеры. Они любят кружные пути. Вообще в этом они смахивают на людей. Ты и не догадываешься, насколько вы со временем станете похожи.
– Кое-кто из знакомых мне пуристов-маджаков расстроится.
Двенда пожал плечами.
– Они не доживут. Ни как культура, ни как отдельные личности. И, если на то пошло, ты тоже, вместе со всеми городами Лиги и Империей.
– Когда ты говоришь вот так, свысока, это сильно раздражает. – Рингил тоже улыбнулся. – Только без обид, если можно.
– С чего мне обижаться? Очевидно, что я более высокоразвитое существо.
– Так это правда, сказки и расхожие легенды про олдрейнов. Вы бессмертны.
Двенда снова пожал плечами.
– Покамест.
Рингил расхохотался. Не смог удержаться.
– Совсем как тот лающий черный пес, да? Откуда же люди о таком узнали?
Отголоски его смеха заметались под потолком пещеры, а потом затихли во тьме одно за другим. Двенда нахмурился.
– Черный пес?
– Не имеет значения. Просто одна деталь, которую я услышал на днях. – Рингил огляделся в полумраке, пытаясь вспомнить, о чем они говорили по вечерам, когда собирались поболтать у Шалака. В хорошей компании, с сыром и вином, только и оставалось, что выдвигать умозаключения одно другого невероятнее. – Итак, это место. Наверняка какая-то часть Олдрейнских болот. Тех пространств, что находятся между мирами, «и неподвластны узам из секунд, минут и часов». Пространство Безвременья.
– Да, его так называли. Это один из вариантов.
– И ты переправил меня сюда. Как, с помощью колдовства?
– Можно сказать и так. Но если не усложнять, я тебя принес. Когда призываешь аспектную бурю, водоворот альтернатив, она перемещает все в радиусе действия. Обхватив меня, она прихватила и тебя заодно.
– Ловкий трюк. Сможешь меня научить?
– Нет. Тебе придется… эволюционировать, прежде чем это станет возможным.
Взгляд Рингила упал на черную фигуру у стены. Теперь он увидел, что это костюм – что-то вроде доспеха, – подвешенный в паре футов от пола каким-то непостижимым образом. Он приблизился, изучая гладкие овальные изгибы шлема, у которого не было видимых украшений, и он сильно напоминал голову какого-нибудь лоснящегося морского млекопитающего, всплывшего подышать.
– Твой?
– Да.
Рингил протянул руку и коснулся бедра костюма. Материал был прохладным наощупь и мягким, больше похож на шкуру, чем на кольчугу. Наверное, облегает носителя как вторая кожа. А забрало – он лишь теперь его разглядел – было из стекла, такого же черного, как остальной костюм, и его вмонтировали в шлем с точностью, какую он до сих пор видел лишь в лучших образцах тонкой работы кириатских инженеров.