Рингил открыл глаза. Что бы двенда в них ни увидел, это ему не очень понравилось.
Олдрейн чуть отпрянул.
– Эй, полегче.
– Ты знал. Ты, мать твою, знал.
Двенда кивнул.
– Как и ты. Но ты позволил себе забыть.
Рингил вывернул рубашку и натянул.
– Верни меня обратно. На Олдрейнские болота, до того, как все случилось. Ты…
– Боюсь, это невозможно.
Он процедил сквозь зубы:
– Ты, ублюдок, вернешь меня обратно, или…
– Или что? – Руки двенды внезапно взметнулись. Рингила схватили за шиворот и рванули вперед. Открытой ладонью, твердой словно камень, ударили в лоб – и он оказался на полу, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами. Мог лишь трепыхаться, как угодившая на берег рыба.
Двенда стоял над ним со сложенными руками.
– Видишь ли, Пространство Безвременья – название не точное, – мрачно проговорило существо. – Мы можем заплыть на мелководье, да; попрактиковавшись, можем войти в те места, где время едва ползет, почти замирает, даже танцует вокруг самого себя, завиваясь спиралью. Все дело в градиенте относительно… хм… ладно, ты все равно не в силах это понять. Но как бы медленно время ни ползло, мы не можем его полностью остановить или повернуть вспять. Сделанного не воротишь. Тебе придется смириться с этой истиной.
Рингилу удалось перевернуться и встать на четвереньки. Комната шаталась и подергивалась вокруг, по рукам и ногам будто стекала ледяная вода. Он попытался собрать все силы и подняться на ноги.
И услышал, как вздыхает двенда.
– Я опасался, что до этого дойдет, Рингил Эскиат, но не с такой быстротой. После долгого перерыва мы все разучились иметь дело с людьми. Что ж, придется осваивать науку заново.
Мыском сапога его легонько толкнули и повалили на бок. Вот и вся надежда подняться… Рингил набрал воздуха и пропыхтел:
– Кто тебя прислал?
– Никто меня не присылал, как ты изволил выразиться. – Двенда присел рядом с ним на корточки. – Но кое-кто и впрямь просил, чтобы я проявил к тебе снисхождение. Похоже, кому-то не хочется, чтобы твое мрачное, но довольно красивое лицо располосовали на ленточки в ссоре из-за ерунды под названием «честь».
Он опять поднял руку, ладонью вниз, чуть согнув пальцы. На глаза Рингила упала тень.
– Постой, ну, постой же…
Рингил не сразу понял, что двенда повиновался. На нечеловеческом лице сменилась череда непостижимых выражений. Кажется, Рингил заметил нетерпение, но что стало его причиной, не понял.
– Ну?
– Скажи мне… – Голос Рингила звучал еле слышно, такой же обессиленный, как и его конечности. – Я должен узнать одну вещь. Это важно.
Ладонь зависла перед его глазами.