Последний охранник, промедлив совсем немного, удрал в толпу зрителей.
Арчет перевела дух. Все.
Надзиратель стоял рядом с Элит, безвольно осевшей на мостовую, и орал на Арчет, зрителей и, похоже, всех жителей города – грешников, чтобы они пали ниц перед величием Откровения, умерили гордыню, покаялись – да, вашу мать, покаялись, – пока не стало…
Арчет решительно приблизилась к нему и ударом Безжалостного перерезала горло.
Надзиратель, шатаясь, отпрянул и упал на руки зевакам. Вдоль разреза проступила кровь и хлынула наружу, мгновенно пропитав одеяния. Он шевелил губами – наверное, как предположила Арчет, договаривал свои нравоучения, – но не было слышно ни звука. Арчет присела рядом с Элит и убедилась, что ее лишь накачали каким-то безвредным зельем. Дышала она нормально. Советница императора в последний раз взглянула на надзирателя, чьи предсмертные конвульсии собирали толпу, и вернулась к раненому, в чьей глазнице торчал Проблеск Ленты. Он был жив, и когда Арчет, присев рядом, потянулась за ножом, легко коснулся ее руки своей, издав едва слышный всхлип. Она прижала другую руку к его лбу, чтобы было удобнее вытаскивать оружие; от прикосновения он улыбнулся словно младенец.
Когда она высвободила Проблеск Ленты, он умер.
* * *
– Богом клянусь, Арчет, такой бардак меня не радует.
– Меня тоже, мой повелитель. – Ее тошнило и трясло, но сесть было некуда, а искать повод, чтобы попросить кресло, не стоило. – Я не в силах понять, отчего Цитадель повела себя так.
– Что ты, неужели? – Джирал расхаживал взад-вперед по опустевшему тронному залу будто тигр. Он вышвырнул всех в приступе царственного гнева, и Арчет осталась с ним наедине. Каждая мышца в ее теле гудела после погони и битвы, она все еще была в крови и чувствовала холодок в желудке от передозировки крина. – Да ну тебя, женщина, не разыгрывай дуру. Это борьба за власть, ты все прекрасно понимаешь.
– Если так, мой повелитель, она потрясающе грубая.
– Нет. – Он остановился и обрушился на нее, грозно вскинув палец. – Это ты повела себя потрясающе грубо. Если бы ты не погналась следом за маленьким отрядом ревнителей веры и не перерезала их на глазах у половины города, мы не столкнулись бы с этим кризисом.
– Нет. Столкнулись бы с другим.
– Вот именно. – Джирал отвернулся, поднялся по ступенькам на трон и упал в его блистающие объятия. Мрачно уставился в пустоту. – Мы имели бы дело с вежливо-невозмутимой Цитаделью, где все сплотились бы, нравится им или нет, вокруг клики, возглавляемой сучонком Менкараком, который усиленно отрицал бы свою причастность к похищению твоей гостьи, одновременно громко и наполовину публично настаивая, что светские власти империи явно ослабели, чтобы защищать правоверных от зла, грозящего извне.