Да уж, заметно. Дарби возвышался над двумя бедолагами, которых повалил на мостовую, оскалив зубы и вытаращив глаза. Его волосы представляли собой спутанную седую шевелюру, сальную и давно не мытую, а соответствующая ей борода достигала середины груди. Он что-то говорил своим жертвам, но через стекло было не слышно.
При всем этом, оружие в его руках не дрожало.
Выступ эполета блеснул в свете заходящего солнца, и Рингил, в чьей голове еще блуждали слабые отголоски кринзанца, наконец вспомнил. Он тихонько выругался себе под нос.
И тут как раз прибыли стражники.
Отряд из шести человек пробился через преграждающую путь толпу зевак, орудуя плечами и осмотрительно тыкая концами «дневных» дубинок. Дарби следил за их приближением. Они выбрались на открытое пространство рассеянной группой, увидели палицу и, наверное, узнали мундир, как только что произошло с Рингилом. Стражники переглянулись. Оглушенные Дарби бедолаги лежали на том же месте, по-прежнему лицом вниз, и в потоке закатного света выглядели так, будто осознавали происходящее в лучшем случае наполовину. Никто ничего не говорил. Потом стражники рассеялись, осторожно двигаясь по краю расчищенного пространства, как капельки кофе – по кромке наклоненного блюдца, пытаясь обойти цель, напасть со спины и одолеть числом.
Дарби это понял и ухмыльнулся себе в бороду.
Рингил был уже в дверях.
Первый стражник приблизился к Дарби сзади, чуть слева. Очевидный ход, который легко предугадать. Ведь те, кто был спереди, не могли броситься на него поперек поверженных, распростертых на мостовой, еще живых и весьма почтенных горожан. Кроме того, на брусчатку падали длинные тени, которые оповестили об атаке. Стражник ринулся вперед, взяв дубину наизготовку, но Дарби уже не было на прежнем месте. Он шагнул назад и в сторону со странным, неуместным изяществом, почти как в танце. Стражник с занесенной дубиной оказался застигнут врасплох, не закончив маневра. Дарби замахнулся палицей, держа ее горизонтально и метя в незащищенный живот и нижние ребра. Удар был словно топором по дереву в лесу. Стражник издал сдавленный вопль.
Остальные бросились в бой со всем возможным проворством.
Дарби потащил палицу назад, словно меч – но она была не мечом, а грубым и тупым оружием. Сложившийся пополам стражник повис на ней. Миг спустя ветеран поплатился за просчет, когда второй нападающий ударил его дубиной по плечам. Это была ошибка – бить следовало по голове. Дарби пошатнулся и зарычал, но не упал. Стражник попытался сделать подсечку, а Дарби, ткнув палицей назад, ударил его в лицо. На залитой солнцем «арене» брызнула кровь. При виде ее Дарби издал радостный вопль, перепрыгнул через тела клерков и словно кот приземлился между двумя другими стражниками, которые даже не поняли, что происходит. Ветеран завертел палицей так, что она превратилась в размытое пятно. Толпа отпрянула, и раздался хор возбужденных возгласов, словно на ярмарочном представлении. Один стражник получил палицей по голове и зашатался, едва не упал, другой то ли оказался более осмотрительным бойцом, чем его товарищи, то ли Дарби по нему просто не попал.