«Цыц!» — сказал я внутреннему голосу и, выбравшись из постели, побрел в прихожую. Поковырявшись в кармане куртки и достав директорскую визитку, я набрал номер и принялся ждать. Часы показывали половину одиннадцатого вечера, и мне было чрезвычайно стыдно беспокоить человека в столь поздний час, но, поскольку своя рубашка ближе к телу, я успешно заборол это глупое чувство.
Иванец долго не брал трубку. Минуты две. Упрямый, сволочь. Но я оказался еще упрямее. Он таки сдался, прорычав далеко не самым приветливым тоном:
— Да! Это кто?
— Это Мешковский, — сообщил я, не вполне, впрочем, уверенный, что за три дня он сумел выучить мою фамилию. Как-никак, он — начальник, я — дурак. Согласно субординации, фамилию учить должен был я. И не свою, а его. Свою я и так знал.
— Ты ничего не попутал? Мог бы часа в три ночи позвонить. Не, а че? — совсем уж неприветливо сказал директор.
Я скрипнул зубами. Тон, мягко говоря, не внушал оптимизма. Утешало одно — не пришлось объяснять, кто я и что я. Сам вспомнил. Или по голосу определил?
— Уточнить хочу. Вам машину завтра подавать?
— Сам как думаешь?
Это было уже конкретное хамство, и я не выдержал:
— А я вообще не думаю. Мне по рангу не положено. Я рулю машиной, а вы — конторой. Поэтому я буду думать, когда буду рулить машиной, а вы — все остальное время, хорошо? Подавать машину?
— Да! — рявкнул он и отключился.
Господин директор явно пребывал не в самом хорошем расположении духа. Понять его, конечно, можно, но у меня почему-то не было желания это делать. Я совсем не Лев Толстой, и когда меня бьют с левой, я предпочитаю ответить с правой, а совсем не подставлять другую щеку. Когда на меня начинают рычать, я начинаю огрызаться. А чего? У нас в джунглях все так делают.
Повесив трубку и недобрым взглядом напугав ее — будто это был сам Иванец, — я развернулся и пошел было в опочивальню на предмет снова попытаться отойти ко сну, но телефон мстительно зазвонил. Пришлось вернуться и снова взяться за него.
— Мешковского Михаила Семеновича я могу услышать? — я-то думал, что это Иванец перезванивает, поскольку одумался и решил завтра на работу не выходить, ан нет. Голос был незнакомый.
— А Мешковский Михаил Семенович слушает, — заверил я.
— Это вас из Советского РОВД беспокоят, следователь Зуев, — сказал голос. — Мне передали дело о сегодняшнем нападении на вашего директора. Хотелось бы встретиться и поговорить на эту тему.
— На тему того, что вам передали дело? — удивился я. — А мое мнение может что-то изменить?
— Вы мне нужны, как свидетель! — ледяным тоном сказала трубка. — И давайте обойдемся без плоских шуток. Уже поздно, я домой хочу.