Сибирская одиссея (Свешников) - страница 52

— Значит, судьба… — произнёс Николай многозначительно. — Когда это произошло?

— Четыре дня назад, — ответил Андрей и задумался. Перед его глазами вновь предстала картина, в которой Виктор с котелком ползёт к ручью, чтобы набрать воды, ему очень больно и тяжело, он стонет…

— Будем думать! — сказал Николай решительно, развеяв грустные мысли Андрея. — Я знаю людей в посёлке, которые могут помочь. Я из Новой Чары. Вы там в музее регистрировали маршрут?

— Да! — ответил Андрей, оживившись.

— Это очень хорошо, очень хорошо, — произнёс Николай протяжно и вышел из избы.

Андрей сидел на нарах и с надеждой смотрел на дверной проём, в котором исчез его собеседник. Ему казалось, что сейчас Николай должен броситься с ним вперёд, к спасению Виктора! Но Николай никуда не бросался, было слышно, как он перетряхивает свой мешок, бурча что-то себе под нос.

Андрей не выдержал:

— Как ты считаешь, за сколько дней я сплавлюсь до железнодорожного моста?

— Я по воде тут не ходил, — сделав паузу, ответил Николай. — Наверное, дня за два, за три. Вода опять низкая, придётся потаскать!

— Как? — вырвалось у Андрея помимо воли. Он с ужасом вообразил, что ему предстоит вновь тащить вещи и лодку по безводной реке, и от этого стало так плохо, что чуть не вырвало.

— Да ты не дёргайся! — сказал Николай, заглядывая в избу через дверной проём. — Я сказал, будем думать. Ты же не сегодня собираешься отчаливать?

— Завтра с утра, — ответил Андрей и встал, чтобы выйти из избы, но Николай продолжал стоять в дверях, и получилось, что оба оказались совсем рядом друг с другом. Андрей впервые так близко разглядывал глаза собеседника. И у него на душе вдруг сделалось очень спокойно — глаза у Николая были добрыми и светились какой-то радостью и мальчишеским озорством. На вид Николаю было лет сорок пять, но глаза его казались совсем юными. Андрей улыбнулся.

— Сегодня ночью всё решим! Сейчас я опять на рыбалку. Кстати, приготовь ужин. Завтра нам по любому в дорогу отправляться, надо плотно поесть! — с этими словами Николай повернулся, освободив Андрею проход, надел на плечи свой мешок и зашагал вверх по Куанде.

Андрей вышел из избы и долго смотрел вслед уходящему Николаю, пока тот не скрылся за поворотом.

— Опять ушёл на рыбалку, — непроизвольно повторил Андрей. — Ночью всё решим…

И всё же Андрей очень переживал, что как-то не так, не теми словами и не в той интонации рассказал Николаю о приключившейся с ним истории. Получилось легко, просто, без ужасных подробностей и переживаний. Он ничего не сказал о том, что во время своего бешеного скольжения по мокрому склону Виктор крикнул Андрею что-то вроде «прощай!». Андрей не был уверен в этом и потом никогда не спрашивал друга о той минуте — это находилось в другой области человеческих отношений. Об этом нельзя было говорить, как нельзя говорить о чём-то очень личном и сокровенном. Но слово, которое выкрикнул Виктор, навсегда зафиксировалось в подсознании, приходило в ночных кошмарах и видениях, возникало совершенно неожиданно, когда приходилось испытывать какие-то трудности, преодолевать преграды, которыми наполнены были дни его непростого пути. Андрей ничего не сказал и о том, что он тогда совершенно не был уверен, что Витька жив, и изо всех сил бежал по склону вдоль проклятого ручья, ломая кусты, повисая на ветках стланика, карабкаясь по камням, лишь бы успеть… Успеть сделать хоть что-то! А если совсем честно, то он торопился, представляя, что Виктор, возможно, умирает, но ещё в сознании, и он услышит его последние слова, последнее желание. Андрею так необходимо было просто услышать из уст друга хоть что-то, ведь он вообще не понимал, что делать дальше, как дальше с этим жить. Не сказал Андрей и о страшной дороге до палатки и обратно, когда он в одной жилетке на голое тело (в свою одежду он переодел Виктора) бежал по тайге, судорожно пытаясь понять и принять произошедшее, и вдруг увидел, что заблудился, потерял всякое представление о том, где он находится. И чего стоило ему хоть немного успокоиться, выйти на тропу и дойти наконец до палатки, где были медикаменты, а также продукты, спальники и тёплые вещи друга, которые необходимо было срочно принести туда, на склон. Как потом он не мог найти Витьку, поскольку стало уже совсем темно, как он кричал, в надежде, что тот его услышит и откликнется, и Виктор слышал Андрея, но у него не было сил крикнуть в ответ. И у Андрея тогда возникла страшная догадка, что его товарищ умер, ведь никто не мог знать наверняка, в каком именно состоянии находится Виктор, что у него на самом деле сломано, и нет ли повреждений внутренних органов, которые невозможно увидеть лишь внешним осмотром. Ничего он Николаю не рассказал. И даже о постоянно возникающей перед его глазами минуте их прощания. Они тогда сидели у палатки, Андрей обнял друга за плечо, им всё было понятно без слов. Никто не знал, свидятся ли они ещё, хотя вслух об этом не говорили. И только когда Андрей собрался уходить, Виктор вдруг посмотрел ему в глаза и тихо произнёс: