Всё это Андрей прочёл в глазах своего проводника, в его движениях, в том, как он старался сделать что-то приятное для него, чем-то помочь. В первые дни знакомства этого не было.
«Ох, Колька, как же тебя побила судьба, что ты стал таким осторожным и недоверчивым! — подумал про себя Андрей. — За что хороших людей жизнь заставляет прятаться в скорлупу, замыкаться в себе и терять веру в справедливость? И как здорово, что теперь ты наконец стал самим собой, сбросив маску недоверия и отчуждённости!»
За сорок минут привала путники успели не только поесть, но и частично высушить над костром свою одежду. Солнце, хоть и светило, но уже не грело. Наверное, с проливным дождём в Забайкалье пришла осень. Через два дня — первое сентября! Андрей тут же вспомнил о своём сыне, который в этом году пойдёт в первый класс, об обещании, данном жене, обязательно вернуться к торжественному дню. Всё это было как будто из другой жизни и происходило совсем не с ним…
Последние метры пути шли через густой ивовый кустарник. Тут им встретилось сразу несколько тропинок. Их натоптали не звери, и на глинистых участках можно было рассмотреть чёткие отпечатки сапог и ботинок. Следов было немного, но видеть их было для Андрея настолько непривычным, что сердце его забилось чаще. Он вернулся в мир людей, от которого всегда бежал, но к которому так стремился в последние дни! Он сильно одичал за полтора месяца, изменился. Какой будет его очередная встреча с цивилизацией? Не напрасно ли Андрей надеялся, что она вновь откроет ему свои двери и защитит?
Близость железной дороги он почувствовал по характерному запаху шпал. Потянуло детством, вокзалами, дальними дорогами. А вскоре через ветки кустарника он увидел и её саму. Металлические рельсы, освещённые низким солнцем, блестели серебром, от железнодорожного полотна исходил еле заметный пар, а за дорогой, метрах в трёхстах, мощным перекатом бурлила река Сюльбан.
Путники взобрались на железнодорожную насыпь и пошли по шпалам.
Андрей, как всегда, никак не мог соразмерить свой шаг с расстоянием между шпалами. Шагать через одну шпалу было тяжело, а наступая на каждую, получалось, что он семенит, как барышня в длинной юбке. Андрей не выдержал и спустился на насыпь. Пусть лучше гравий из-под ног сыплется, зато не надо думать о ширине шага!
Николай ухитрялся идти по железнодорожному полотну. Когда Андрей присмотрелся к тому, как он шагает, то с удивлением заметил, что тот чередует большие шаги с маленькими: то он наступает на каждую шпалу, то через одну. Надо же, и тут Великий Чингачгук нашёл собственный способ передвижения!