— Тема со Светкой закрыта, — объявил Валет. — У меня есть хорошая идея. Бабки будут.
— И что же ты придумал, комбинатор?
— Можешь на меня положиться, сработает. Пока машинка еще сушит нашу одежду, тебе придется сбрить бороду. У меня внешность не слишком приметная, а вот твоя рожа абрека ментам и гражданам примелькалась, тебя за километр узнать можно.
— Думаешь, надо сбрить? — засомневался Борода.
— Уверен, иначе засыплемся.
— Да я всегда бороду носил.
— Даже в младенчестве? — усмехнулся карманник.
— Она у меня с четырнадцати лет растет.
— Отрастить снова много времени не понадобится.
— А где я бритву возьму? — искал уловки Борода, не желая расставаться со своим прежним образом.
Валет завел его в ванную комнату, открыл шкафчик. На полке в стакане стояло несколько пользованных бритвенных станков гламурной — розовой и голубой — расцветки.
— Так это ж бабские, — брезгливо поморщился Борода, разглядывая поднесенную к самому носу бритву, ногтями выдрал из зазора между лезвиями загнутый вопросительным знаком жесткий волосок. — Она ими одно место себе бреет.
— Думаю, что два, — меланхолично заметил Валет. — Но, как правильно ты заметил, это бабская бритва, а не мужская. Можно подумать, в эти места телкам ты никогда свой нос не совал.
— Случалось, — признал Борода. — В самом деле, мужским пользованным станком бриться было бы стремно. Законтачиться можно, как пацаны на зоне говорили.
— Ты свои зоновские замашки, пожалуйста, на родине оставь. За границей в моде политкорректность, даже в Турции, они не теряют надежды в Евросоюз вступить. На курорте ты должен выглядеть прилично и ничем не напоминать вора. Это первая заповедь карманника — внушать людям доверие своим видом. Ты же сам просил меня учить тебя премудростям занятий щипача?
— Просил.
— Вот и слушай мудрые советы.
Борода, тихо матерясь, кромсал маникюрными ножничками с загнутыми лезвиями жесткую, как медная проволока, бороду. Когда участок был расчищен, подходил черед станка. Мыльная пена с черными волосками падала хлопьями на дно ванны. Наконец после получаса мучений преображение было закончено. Из зеркала на Бороду смотрел помолодевший лет на десять парень, в котором он с трудом узнал самого себя. Стиральная машинка вздрогнула и пискнула — одежда была не только постирана, но и высушена.
Валет одевался, Борода прижигал покрасневшие щеки и шею ромом.
— Не жалко дорогое спиртное попусту переводить? — поинтересовался карманник.
— Ну не прижигаться же мне женскими духами, — резонно ответил Борода.
— Тебе погоняло сменить теперь надо, — подколол Валет. — Хочешь, буду называть тебя теперь Лысый?