— А кто такой будешь, товаришок? — спросил Бастрыков.
Ведерников готовился к этой встрече, тренировал свое воображение, и все-таки в первое мгновение он растерялся. Несколько секунд он не знал, что сказать. И тут вспомнил совет Порфирия Игнатьевича: «Чтоб Бастрыков не лез к тебе в душу со своими расспросами, ты старайся, господин Ведерников, изобразить из себя глупого».
— Кто такой я-то? — входя в роль, переспросил Ведерников. — Порфирия Исаева племянник. К дядюшке плыву. Да вот руки сносились. — И Ведерников показал на свои обмотанные руки. — Ночевать, дяденька, дозволишь?
— Ночуй, — разрешил Бастрыков и кивнул на повязки. — А где тебе бинтовали?
— А вона тетенька ваша сжалилась. Такие набил желваки — страх смотреть.
— А откуда плывешь?
— Из Каргасока…
— Когда же ты из города?
— Да уж давненько. Вначале у тетушки в Иарабели погостевал, а потом к дядюшке отправился.
— Удачливый ты. Вон сколько у тебя родни!
— Да уж что говорить! Знай себе гостюй.
— А при каком деле ты в городе приставлен? — спросил Бастрыков, с внутренней усмешкой подумав: «На таком парне пахать при нужде можно».
— У матушки нашей постоялый двор на Заозерной улице. При нем я.
— О, да ты богатый жених! — засмеялся Бастрыков.
Ведерников поддержал его; изо всех сил стараясь показать, что ему очень весело, он громко захохотал.
Многие из коммунаров подошли к Бастрыкову и Ведерникову, рассматривали незваного гостя, слушали их разговор.
— Как город-то живет? Крестьян много бывает у вас на постоялом дворе? — спросил Бастрыков.
— Зимой бывали. А к весне как обрезало. Матушка хотела уже заведение закрывать.
— На базаре торговлишка есть какая-нибудь?
— Совсем плохо.
Бастрыков громко и протяжно вздохнул. Ведерников не понял, чем вызван этот вздох председателя коммуны, вопросительно посмотрел на него.
— Поразорила война и город и деревню. Много забот у советской власти будет, — высказал свои раздумья Бастрыков.
Ведерников остался к суждениям председателя коммуны равнодушным. Промолчав, сделал при этом простовато-глупый вид.
— А не слышал, товаришок, на Дальнем Востоке побили наши интервентов и белых? — вновь поинтересовался Бастрыков.
Ведерников так и замер. Можно было сказать, что Красная Армия терпит на Дальнем Востоке сильное поражение, белоинтервенты стремительно продвигаются к Байкалу. Наверняка это сообщение могло бы повлиять на настроение коммунаров. Но, прикинув кое-что в уме, Ведерников решил, что идти ему на такой шаг опасно, можно провалиться.
— Часовой мастер у нас по соседству живет. Был я у него как-то по весне. Читал он газету. Прописывалось там, будто к белым из других держав оружия и войска ужасть сколько пришло! — сказал Ведерников, с сожалением видя, что возможности его ограничены и изобрести большего он сейчас не в силах. Сказанное им не произвело того впечатления, на которое он рассчитывал.