Во вторую ночь их пребывания в Телме один из четырех сидевших в лимузине воркующим, как у голубя, голосом позвал не рабочего мастерской, а меня — сквозь быстроопущенное стекло лимузина, темного, как причина их пребывания в Телме.
— Мальчик, ты куда идешь, тебя подбросить?
Я был в кино в Бижу, смотрел фильм с Гэри Купером, и был так захвачен его лицом, что едва следил за сюжетом.
— Конечно, спасибо.
Быстро, тихо, задняя дверь лимузина открылась, чтобы впустить меня, и блондин, который разговаривал со мной, поднял меня, перенес через свои колени и посадил между собой и скульптурно неподвижным молодым человеком с таким же оцепеневшим взглядом.
Не успел я оказаться между блондином и темноволосым, как стекло поднялось и лимузин тронулся.
Блондин заговорил первым.
— Куда тебе, мальчик?
— Домой.
— Это куда?
— Угол Персиковой и Вишневой.
Когда я упомянул название улиц, кто-то на передних сидениях засмеялся, и все четыре пассажира этого лимузина засмеялись, как эхо. Наверное, это была их частная шутка — название улиц, на пересечении которых я жил.
— Тебе сколько лет, мальчик?
— Четырнадцать.
— Ты не боишься ехать в машине с четырьмя незнакомыми мужчинами?
От такого вопроса я начал дрожать, особенно после того, как рука темноволосого и рука блондина довольно плотно обхватили мои колени, как будто я был в их машине арестантом.
Но я ответил:
— Нет, почему я должен бояться?
— Такой симпатичный мальчик, как ты?..
— Я не понимаю, о чем вы, но я хочу выйти.
В ответ лимузин увеличил скорость, но ехал он не в направлении моего дома, а в темное пространство пригорода.
— Вы едете не в сторону Вишневой и Персиковой.
Снова смех хором. Блондин рассмеялся мягче других и сказал:
— Подышим сначала свежим воздухом.
— Нет, нет, я хочу выйти.
На этот раз я испугался уже не на шутку, потому что лимузин с таинственной четверкой был уже на темной безлунной ночной дороге, и руки обоих моих соседей медленно двигались от моих коленей и ритмично сжимались, как женщины сжимают дыню, чтобы посмотреть, спелая ли она.
Блондин достиг уже моего паха и спросил:
— Разве тебе это неприятно?
Приятно мне было или неприятно, я был слишком напуган, чтобы отвечать.
Внезапно лимузин остановился, темноволосый взял мою руку, положил ее себе на ширинку, плотно прижал там, и я почувствовал его мощную эрекцию, а потом он заговорил.
— Снимите с него штаны, разденьте и проинструктируйте его.
— О чем? — спросил блондин неожиданно хриплым недовольным голосом.
— Как сосать и…
— Слышишь, сука, мальчик еще совсем ребенок, немедленно отвозим его домой на Вишневую и Персиковую. Иди сюда мальчик. Садись ко мне на колени. Не позволяй этому выродку касаться себя.