– Я вижу, вы не в ладах с логикой, почтеннейший. Вы уже достигли наивысшего из рангов, который, надеюсь, соответствует вашим способностям и знаниям. Следовательно, вам кристаллы ни к чему. Что до Профес-ора, то я ему подчиняюсь не потому, что он поставляет кристаллы, а по другим причинам, знать которые вам совершенно необязательно.
Моана нарочно выводила академика из себя, но отнюдь не по причине стервозности характера. Она знала, что в состоянии гнева внимание рассеивается. Ее худшие подозрения оправдались. Как только Рухим-аг получит отказ, он тут же начнет силовые действия.
– Предупреждаю в последний раз: если я доберусь до источника кристаллов без вашей помощи, то использую все возможности, чтобы вы и ваши близкие в дальнейшем не стояли у меня на дороге. У меня в распоряжении достаточно сил, чтобы изловить этого вашего Профес-ора в считаные дни.
Тут Рухим-аг отвлекся. К нему мелкой рысцой подбежал помощник в ранге магистра, прошептал на ухо короткую фразу, получил в ответ кивок и убежал. Само собой разумеется, доктор магии жизни не могла рассчитывать, что ей удастся пробить защиту от подслушивания, установленную на уровне академика, так, чтобы сам академик этого не заметил. Собственно, не было необходимости во взломе защиты. Заданный вопрос она прочитала своими методами, а сказано было: «Можно действовать?»
Заметание следов вмешательства магии разума тоже требует времени. Только поэтому доктор магии затягивала переговоры (со всей осторожностью, конечно).
– Сомневаюсь, почтеннейший, что изловить человека, который путешествует по Великому океану, можно быстро. И уж точно не завидую тем, кто попытается это сделать.
– Вы не боевой маг, Моана. Насколько мне известно, он тоже.
– Мне кажется, почтеннейший, что вы уже в который раз недооцениваете противостоящие вам силы…
Поначалу она думала припугнуть академика, но потом решила, что пусть уж лучше он недооценит командира.
– …но пока что оставим Профес-ора в покое. Сейчас речь пойдет обо мне. За один сегодняшний вечер я наслышалась угроз больше, чем за… очень долгое время, короче. Напоминаю еще раз: магов жизни мало, они все друг друга знают и отнюдь не привыкли к такому обращению.
– Могу вас уверить, что сообщество магов жизни ни в малейшей степени не заинтересуется вашей судьбой. У него будут на то причины.
Работа была сделана. Пропала необходимость продолжать переговоры. Моана встала с кресла. Теперь в ее голосе отчетливо лязгала сталь:
– Не советую, почтеннейший. Не советую делать то, что вы задумали. Вас съедят.
В Гильдии вряд ли нашелся бы маг, считающий Моану-ра дурой. Рухим-аг не был исключением. В частности, он был уверен, что собеседница прекрасно представляет себе и может сравнить свои и его возможности, и потому предположил, что именно ожидаемая поддержка от других магов жизни и есть причина столь твердой уверенности в себе, но при этом совершенно неверно определил душевное состояние особо почтенной. В оправдание ему стоит заметить, что пересчитать тех, кто правильно бы оценил умонастроение Моаны (в данный момент), можно было по пальцам двух рук.