Оказывается, умелец сам их вырезал, тратя на новое увлечение все отпущенное для отдыха время. Не решившись испортить аккуратные заготовки, Дик подробно объяснил Туазу, как должны быть оформлены костяшки домино, и уже утром третьего дня мозолистые пальцы рыбаков бережно раскладывали на широких ладонях изящные кирпичики.
Один только Зак не принимал в играх и общении с командой никакого участия. Безвылазно сидел в своей каюте над амулетами, и Миза жутко робела, относя ему туда еду. И если во время игры Танио вдруг вскакивал из-за стола и просил Анюсю посидеть вместо него, все понимали: это маг срочно позвал друга на помощь. Рыбаки в такие моменты старались говорить потише, словно боясь помешать магам, а Сейден досадливо хмурился. Магу огня трудно получать подпитку от водника, слишком уж противоположны подвластные им стихии. Зато магия воздуха отлично дружит с остальными, и отец щедро делился своей энергией с возвращавшимся без резерва Таном.
Уже через несколько звонов после начала путешествия Сейден с удовольствием отметил, что капитан и команда просто боготворят Зака, хотя усталый маг, выходя вечерами подышать свежим воздухом, почти ни с кем не заговаривал и не шутил. Да и спутники слушались его беспрекословно. И если в академии и у них дома ученица сына иногда капризничала и даже спорила с ним, то здесь слова: «Зак так сказал», – были для нее незыблемым законом. Даже если дело касалось просто кувшина с взваром. Неожиданно застыв посреди какой-либо фразы с устремленным в никуда взглядом, девица четко отвечала вслух: «Ясно», – и бегом тащила в капитанскую каюту то, что в настоящий момент потребовалось учителю. И никогда потом не ныла и не жаловалась, а, наоборот, высоко поднимала носик, явно гордясь положением доверенного лица.
А когда Танио, смеясь, рассказал отцу, как Анюся разоблачила попытку капитана накормить команду дешевым гашем, Сейден неожиданно почувствовал к ней невольное уважение. Большинство из знакомых ему учеников даже на миг не решились бы сомневаться в списке, одобренном учителем. И уж тем более не стали бы думать, почему матросы едят жесткую застарелую солонину, а сами они – копченых гусей. Таков был порядок, и этим все сказано. Но Зак не любил следовать привычным, но на поверку весьма несправедливым правилам, и Сейден гордился этой чертой сына. И хотя в свое время вовсе не обрадовался решению взять бестолковую иномирянку в ученицы, теперь осознал, что Зак, как всегда, оказался прав. Из никчемной капризной пустозвонки постепенно начинал получаться очень неплохой человечек и сильный маг.