– Ну и что ты там сможешь увидеть, в такой-то темноте? – с досадой фыркнул Хабер, надеясь, что этих слов Анюся не услышит.
Однако она услышала.
– Все увижу. Мы на нем всегда вечером фонари вешали. Я и трубу взяла, капитанскую. Но тебе не покажу, а то опять выроню, – авторитетно провещал сверху звонкий голос юной магини.
Живо представив себе, как она там, в вышине, ничем не привязанная, вертит во все стороны любопытной головкой, удерживая в тонких руках тяжелую трубу, Хабер содрогнулся и с отчаянием застонал.
– Хаб, тебе что, плохо? – тут же донесся сверху встревоженный вопрос. – Иди немедленно ложись в постель, я скоро слезу и принесу отвар. Мне Гистон специально для тебя оставил.
И такая искренняя тревога прозвучала в ее голосе, столько участия и тепла обрушилось на стоящего под мачтой мага, что в его сознании что-то щелкнуло и прояснилось.
Истерически хихикнув, глава присел на низкие перильца, растроенно обхватив руками голову.
Великие боги! Девушка где-то там, в темной ненадежной вышине, абсолютно одна, непонятно за что и как держится, и вместо того чтобы визжать и ахать, еще и умудряется беспокоиться о нем. О дураке, который не сумел сразу распознать в ней единственную нужную ему женщину среди всех встреченных за последние двадцать лет красоток. И вот сейчас она рухнет оттуда и переломает себе все кости, а у Хабера от одной только мысли об этом начинают скрипеть зубы и болит в груди. Если он не придумает сейчас же, как вернуть ее на палубу, то вся его слава хитрого интригана не стоит и сухой коровьей лепешки.
– Анюся, ты можешь спускаться, – официально и слегка насмешливо объявил Хабер, изо всех душевных сил стараясь говорить непринужденно.
– Почему это? – В ее милом голоске отчетливо звучало недоверие.
– Они уже возвращаются. Только судно пока еще очень далеко. Ты все равно не увидишь. Понимаешь, в море все видно не так, как на суше.
– Знаю. Не такая уж дура. В пятом классе проходили. «Линия горизонта» называется, – недовольно пробурчала девушка, осторожно начиная спускаться вниз.
Вот же пакость. Оказывается, вовсе не врут те, кто утверждает, что подниматься наверх намного легче, чем спускаться. А она-то еще всегда сомневалась. Хотя, возможно, днем было бы легче. Можно было бы заглянуть вниз и определить, где же она потерялась, эта проклятая перекладина. К тому же руки уже устали цепляться за слишком толстые для ее пальчиков рейки. Так устали, что дрожащие пальцы еле держат, и разжимать их с каждым разом все труднее.
– Ани… ты как? – напряженно глядя вверх и замирая от непривычного страха, опасливо справился глава ковена.