Долгая, выматывающая силы и нервы ночь прервалась приездом ослепительной Лили Дориш. Таких форм я не видел ни у кого, и едва ли увижу в будущем. А ее широченная улыбка разила наповал. Она вошла в вестибюль, окруженная коридорными, сгибающимися под тяжестью дюжины чемоданов, и в сопровождении пожилой женщины с продолговатым лицом и резко очерченным носом, очевидно, ее служанки. Засверкали вспышки газетчиков и фотографов отеля. Карл Нэверс приветствовал ее, как заезжую королеву. Я механически выразил радость по поводу ее появления и в награду получил приглашение заглянуть к ней завтра на коктейль. Два репортера, которые задушили бы меня голыми руками, узнав, что я скрываю от них происходящее сейчас на семнадцатом этаже отеля, осведомились о ее планах. Но вместо ответа услышали радостный вопль Лили Дориш.
— Макс! Дорогой Макс!
Максом оказался высокий широкоплечий мужчина с коротко подстриженными волосами, в смокинге, с моноклем, висящим на черном шелковом шнурке. Он направился к Дориш и склонился над ее рукой.
— Моя дорогая Лили, — сказано это было с немецким акцентом.
— Ты поужинаешь со мной, Макс? — теперь она видела во мне лишь служащего отеля. — Вы сможете договориться, Хаскелл, чтобы ужин подали мне в номер?
— Разумеется, — кивнул я.
— Меню я оставлю на совести вашего шеф-повара.
Что-нибудь полегче. И бутылку сухого французского шампанского.
Я снова кивнул.
Макс вставил монокль в глаз и холодно оглядел меня.
— Стоимость ужина внесите в мой счет, пожалуйста.
— Нет, нет, Макси, — заворковала Дориш. — Я хочу, чтобы ты был у меня в долгу. И я жду твоего рассказа о Берлине и Париже.
Монокль вылетел из глаза Макси.
— Ну, если ты настаиваешь… — он был похож на Конрада Вейдта, игравшего нацистов в старых военных фильмах.
Дориш увлекла его к лифту, и тут сердце мое екнуло. В вестибюль вошли Жирары. Жульет стояла, держа мужа под руку, и наблюдала за процессией, шествующей к лифтам. Я не мог сказать, кто больше удивил ее, грудастая блондинка или элегантный насупленный Макси. Внезапно она отвернулась.
Я взглянул на ухмыляющегося Карла Нэверса.
— Зрелище запоминающееся.
— Кто этот Макси? — спросил я.
— Макс Кролл. Авангард прибывающей завтра делегации Бернарделя.
— А я мог бы поклясться, что он немец.
— Вы правы. Директор автомобильного завода Бернарделя в Западной Германии. Воевал в вермахте. Большая шишка в Общем рынке.
Теперь мне стала понятной реакция Жульет; Все, связанное с Бернарделем, напоминало ей об убийстве отца.