— Лейтенант, — сказал он негромко. — Я плохо знаю местный уклад жизни, но, по-моему, это все же не в обычае, а? Выставлять на окраине деревни вооруженную охрану?
— Вот именно, мон колонель. Разве что случится что-то нехорошее. Стычки меж племенами до сих пор случаются… Ага! Вон там, левая хижина…
Мазур перевел бинокль в ту сторону. Покачал головой. Лаврик, далеко не впервые, предсказал правильно: в стене хижины зияло не менее дюжины черных дырок, окруженных паутиной трещин. И человек неопытнее Мазура, однако имевший кой-какой навык, без труда определил бы следы автоматной очереди. Пуля из «Калашникова» прошивает насквозь и препятствия посерьезнее паршивенькой глиняной стены толщиной пальца в три… Да, головоломка складывается… И на стене другой хижины та же картина, только дырок побольше.
— Вы оказались правы, господин майор, — с уважением сказал Бернадотт. — Здесь стреляли из автоматов. И, уж конечно, это были не ваши люди… — И добавил, зло щурясь: — Что нисколько не меняет моего отношения к тем, кто убил наших солдат…
— Пошли, — сказал Мазур. — Когда будем совсем близко, прикажете им побросать оружие, лейтенант. Любое сопротивление гасить в зародыше.
Лейтенант перевел это своим солдатам, не знавшим английского, и все пятеро быстрым решительным шагом двинулись к околице, примостив на ремнях автоматы так, чтобы моментально резануть очередью.
Заметили их, когда они уже преодолели полпути. Караульные, как и следовало ожидать, повели себя, как сущие деревенские олухи, не обученные и азам караульной службы. Четверо вскочили, подхватили винтовки, прицелился в идущих только один — на здешний простонародный манер, прижав приклад к бедру.
Трое просто стояли, сбившись в кучку, держа винтовки кто как, один даже за середину. Что до трех остальных, винтовки-то они подхватили, но так и остались сидеть.
Мазур ускорил шаг, не сводя глаз с правой руки единственного, кто целился. Конечно, когда оружие держат этак вот, попасть в цель — один процент из ста, но все равно, неприятно как-то шагать под направленным на тебя дулом… Мазур неотрывно фиксировал руку — и, если бы палец лег на спуск…
Нет, бравый воитель так и торчал, обхватив пятерней скобу, так что их разделяло теперь метра три. На всех семи физиономиях читалась самая вахлацкая растерянность. Нет, это не мятеж, подумал Мазур, мятежники непременно стали бы с ходу палить по людям в военной форме…
Бернадотт что-то громко скомандовал на местном языке. Никто из семерых не шелохнулся, так и остались в прежних позах. Оскалясь, лейтенант потянул спусковой крючок. Длинная череда пыльных фонтанчиков прошлась справа налево у самых босых ступней стоявших. Эта наглядная агитация оказалась как нельзя более убедительной — семеро, серея лицами, живенько пошвыряли винтовки куда попало. Причем тот, что целился, олух царя небесного, едва не угодил Мазуру по коленке своим древним штуцером, но Мазур вовремя уклонился.