— Н-нет… — покачала она головой.
Что интересно, ее смазливое личико оставалось столь же испуганным, ровнехонько в прежнем градусе, хотя, по логике, ей следовало бы успокоиться, коли уж не сомневается, что имеет дело с представителем солидного государственного учреждения, а не каким-нибудь бандюганом. Хотя, с другой стороны… Репутация полковника Мтанги и его конторы общеизвестна, порой и крепкие мужики холодным потом покрываются, узрев этакое вот удостоверение…
— Почему у вас русская фамилия? — спросила она не без удивления.
Интеллигентная девушка, снова подумал Мазур. И преспокойно сказал:
— Мой дедушка был эмигрант из России. Бежал в свое время от большевиков, да и прижился здесь, знаете ли… Полковник Сирил Иванов. С кем имею честь?
— Кейт… Кейт Молтиз.
— Очень приятно, — светским тоном сказал Мазур, вовсе и не прислушиваясь к разговорам из угла, потому что не понимал в них ни словечка. — Простите, миссис или мисс?
— Мисс… Что здесь происходит?
— Должен вас огорчить, мисс Молтиз, — развел руками Мазур. — Как вы только что убедились, я представляю отнюдь не департамент сельского хозяйства, и мои офицеры тоже… Ваш друг, как это ни прискорбно, арестован за серьезное государственное преступление, мы его увезем в столицу. Как воспитанный человек, я вам дам возможность попрощаться…
Ее словно прорвало.
— Какого черта мне с ним прощаться! — выпалила девушка. — И никакой он мне не друг! Этот старый бабуин меня насилует третий день, и деваться некуда…
— Знаю я за старым чертом этот грешок, — кивнул Мазур. — Однажды уже пришлось крепко покритиковать за подобное… Ну что же, мисс Молтиз, все ваши злоключения кончились, как я уже говорил, мы его нынче же увезем в столицу… Как вас сюда занесло?
— Я… Я журналистка. Нас с Патриком сюда направила газета… А этот мерзавец меня изнасиловал в первый же вечер…
— А что случилось с Патриком?
— Ничего, — ответила она и тут же запнулась. — Он… Он здесь так и живет…
И на лицо к ней вернулся прежний испуг. Положительно, что-то тут было не так. Как-то по-другому должна держаться благонамеренная журналистка-англичаночка, вырванная из лап насильника. Мазур нутром, чутьем, нюхом ощущал неправильность, хотя и не понимал, в чем она заключается. Была тут неправильность — и точка…
Что бы тут придумать? Ага!
— Вот что, мисс Молтиз, — решительно сказал он. — У нас тут два вертолета, места хватит на всех. Вы полетите с нами в столицу… конечно, мы заберем и вашего Патрика. Там подадите заявление об изнасиловании. Это, конечно, мелочь на фоне главных прегрешений этого типа, — он небрежно показал в угол, где беседа шла вовсю. — Однако я, как офицер полиции, не могу допустить, чтобы преступления оставались нераскрытыми. Изнасилование по нашим законам — преступление серьезное. Быстренько соберите вещи.