Сразу двое монахов рванулись к нему, обернулись вольные рыцари и офицеры из ближней стражи, но в этот миг Август Рейнхард поднял руки и прошептал:
— Я готов принять участь изгнания, если только мы сохраним наш город. Мы станем символом добродетели, а лесной народ — символом коварства и предательства. — Голос генерала окреп, король воздел руки, и они обнялись, как братья.
Потом была площадь, явление магов — прибывших из Рейхавена и давших людям мир, бледные лица авлийских вождей, лишившихся ожидаемой победы. Герой войны и любимый армией за смелость генерал, кавалер высшего ордена всех святых, покаялся в том, что виновен в развязывании бойни, принес извинения эльфийским воителям. Слезы выступали на глазах его сестры, но вскоре и это решение померкло перед всеобщим публичным признанием Катберта, что перед лицом всевышнего он не может более быть правителем и отправляется в монашеское уединение.
Та сцена на стене, дощатый помост площади и зеленые флаги авлийцев. Суровый взгляд старика с белым посохом, возвышавшегося за спиной отрекающегося короля, — вновь и вновь все это вставало перед глазами Рейнхарда. Долгим, неспокойным был этот сон, как и судьба, приведшая славного воина к новой осаде в его родовом гнезде.
* * *
Между тем в шатре, на который несколько часов назад так яростно смотрел Рейнхард, кипела работа. Король, сэр Бэдивер, принц Кристиан и руководивший осадой замка Томас Портер совещались по поводу текущих дел и предстоящего сражения. Генерал только что представил положение войск, состояние подкопа и время прибытия арьергардов.
— В общем, — подытожил он, — все войска будут наготове завтра к трем часам дня. Ультиматум истекает в два. Можно сказать, мы дадим им час, чтобы вырыть собственные могилы и помолиться, — усмехнулся старый воин.
— А ты что скажешь, Кристиан? — поинтересовался у сына король.
— План прекрасный, но не совсем.
— Что вам больше не нравится расположение войск или мое чувство юмора? — спросил генерал.
— Первое. Я предлагаю отказаться от подрыва стен.
— И как вы тогда думаете проникнуть в замок? Постучитесь в дверь, и вам откроют? — дерзко съязвил Портер, но принц и бровью не повел.
— Нет, но подкоп рыть не нужно. Вернее, может быть, и нужно, но использовать его точно не стоит!
— Тише, Том, сынок, я уже сам ничего не понимаю. — Король замер над объемной картой местности, на которой длинной булавкой Портер передвигал оловянные фигурки. Его величество провел рукой по воздуху. В Энрофе в распоряжении короля были магические карты, но сейчас, второпях подняв крупнейший гарнизон запада, приходилось довольствоваться дедовскими способами.