Я поднял на нее покрасневшие, наполненные слезами глаза:
— Откуда вам это известно?
— Дуду Камелиа всегда знала… — Она присела на корточки возле меня. — Сегодня ночью произошло нечто странное, необъяснимое. — Элизабет протянула мне бумажный платок. — Мне приснился сон, который до сих пор не улетучился из моего сознания. Мне даже кажется, будто он и сейчас проходит перед моими глазами. Там были вы с вашей женой…
Я тоже помнил свой кошмар с поразительной четкостью. Кайман, истерзанная Сюзанна на противоположном берегу Марони…
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Я плыла в надувной лодке по реке Марони в Гвиане. Я никогда не бывала в этой стране, однако во сне бегло говорила по-креольски. Проснувшись, я записала фразы, которые произносила на этом языке, и пошла в библиотеку… Это настоящее чудо! Слова и выражения, которые я использовала, в самом деле существуют!
Совершенно опешив, я в растерянности тряс головой. Потусторонний мир ужом вползал в мою картезианскую вселенную. Я верил в него, я по-настоящему в него верил, и тенью из моего сна, той самой, что махала мне руками из надувной лодки, была она, Элизабет Вильямс!
— Элизабет, я думаю, что мы видели один сон, но с разных точек зрения!
— В моем вы были на берегу…
— Справа, когда вы шли против течения. Моя жена была перед вами! А вы спрятались в кустах возле нее! Почему? Почему вы не оказали ей помощь? Что вы пытались мне сказать? Черт возьми, да что же это происходит?
— Я кричала, чтобы вы уходили. Мне хотелось, чтобы вы избежали зрелища агонии вашей жены. Я знала, что он придет, чтобы прикончить ее, и что ни вы, ни я ничего не сможем сделать.
— Вы бы могли вмешаться!
— Я пыталась! Достигнув берега, я услышала, как убийца продирается через джунгли с помощью своего мачете. Мои видения сбывались! Он шел завершить свое зловещее дело! У меня… у меня не хватило смелости выступить против него, и я спряталась неподалеку…
— Вы видели его вблизи! Расскажите, на что он похож!
Ее ускользающий взгляд задержался на идущей вдоль всего подземного паркинга вентиляционной трубе.
— Не знаю… Трудно описать… Очень странно, но я не помню его лица.
— Просто потому, что у него не было лица.
Напряженная складка на ее губах расправилась, как будто что-то внезапно прояснилось.
— Вы правы! Действительно, я его прекрасно помню, но, как вы говорите, лица у него не было! — Она посмотрела на меня. — Прежде чем столкнуть ее в реку, он ей что-то прошептал.
— Что?
— Он прощал ее. Прощал за все, что она сделала…
Размер моей руки увеличился в объеме практически вдвое. На распухших пальцах образовалась кровавая корка. Боль была такой пронзительной, что хотелось прикусить язык.