— Тебя ведь Леша зовут! — продолжила все так же весело девчонка, а остальные опять закивали, не давая мне возможности отрицать сей очевидный факт. Ох, ничего себе, вот она, слава, впереди меня бежит!
— Нас Володя Антошин тебя встретить велел, сказал, что если парень с чемоданом явится, в джинсовой куртке с вышивкой, то это точно будет Леша Мотор!
Ну да, точно, на мне моя куртка джинсовая от того польского костюма, который удалось у дяди Вовы выклянчить. Я этот костюм третий год таскаю, джинсы износил, куртку еще нет, а вышивку эту мне совсем недавно одноклассница сделала между экзаменами.
— Сначала сходи в изолятор покажись, так все новенькие делают, а потом в корпусе устраивайся, тебе там Вовка с Вадимом койку застолбили, а меня, кстати, Викой зовут, — продолжает девчонка.
— А меня Леша, — отвечаю.
Тут все засмеялись, кроме парня, и уже хором:
— Да мы же сказали, что знаем, как тебя зовут, ты ведь на гитаре в ансамбле приехал играть, поэтому ждем не дождемся, когда тебя услышим!
Похоже, Вовка всем про меня рассказал, такую рекламу сделал. Да что это с ним, наверное, сигареты ждет, не иначе! Вот как найдут сейчас полчемодана сигарет, будет мне ансамбль!
— Так, Белый, — скомандовала Вика, — проводи Лешу в изолятор, и хватит тут при нем бренчать, не позорься!
И остальные согласно зашумели, мол, и правда, чего позоришься, не видишь разве, что тут виртуоз с чемоданом стоит!
— Да ладно, ладно! — неохотно встал со стула этот Белый. — Ишь, раскудахтались!
А девчонки, вместо того чтобы возмутиться, весело рассмеялись.
Какие-то здесь у них отношения особенные, хорошие, у нас в классе совсем не так.
И вообще странно все пока, они же, должно быть, дежурные на главных воротах, а значит, обязаны стоять у этих самых ворот в белых рубашках, в красных галстуках и каждому встречному-поперечному салют отдавать. А тут все одеты кто во что горазд, а галстук, тот вообще лишь один на четверых, у Белого, да и то такого вида, будто его год не гладили и не стирали.
Белый закинул гитару за плечо, и мы отправились в изолятор. По дороге он сообщил, что Белый — это от фамилии Беляев, что я его, если угодно, могу звать Сашей, Шуриком или, как все, Белым. Ну а Вовка меня не встречает, так как начался конкурс песни и он там выступать должен.
Тут мы уже к изолятору подошли.
— Ты постереги мой чемодан, Шурик, — попросил я.
Не хватало еще, если прямо сейчас в изоляторе досмотр вещей сделают и мою «Приму» найдут. Мало ли какие у них тут порядки, в «Дружбе». Все-таки от медицинского института лагерь, не шутки.