Плывёт-плывёт кораблик
Небесно-голубой,
Везёт подарки детям…
В её голосе слышалась необычайная доброта, и я явственно ощущал тепло её рук. Да, разумеется, всё моё подсознание чётко напоминало о том, что это лишь сон, но как же мне хотелось, чтобы он не кончался. Я открыл глаза ровно в ту минуту, когда старый дворецкий три раза стукнул в дверь:
– Месье ждёт.
На то, чтобы одеться, плеснуть в лицо водой из умывальника, по-быстрому пригладить волосы и бегом слететь по лестнице вниз, ушло около трёх минут. Учитель стоял в плаще и цилиндре, опираясь на проверенную трость и держа секундомер в руке.
– Хм, на этот раз уже лучше. Мне нужно задавать тебе глупые вопросы?
– Нет, сэр, экспериментальную дубинку я взял, заряд по максимуму.
– Отлично, мой мальчик, – кивнул мистер Ренар. – Тогда вперёд, кеб ждёт нас у порога.
Рыжий донец привычно оскалил крупные жёлтые зубы. Улыбка Фрэнсиса была не столь эффектной, как у Лиса, но, пожалуй, не менее пугающей. О том, как лошади кусаются, я знал лишь понаслышке, говорят, что самые злые могут на раз откусить человеку палец или даже нос. Не знаю, что хуже. Наверное, всё-таки нос, ведь он у нас один, а пальцев целых двадцать.
С этими глупыми мыслями в голове я поприветствовал рыжего коня с белой полосой вдоль морды.
– И тебе не хворать, хлопчик! Гляжу, прижился ты вроде у Лисицына. Не обижают сверх меры? А так-то терпи, чего уж, учёбы без подзатыльника не бывает.
– Сможешь ехать без песен, братик? – вмешался Лис, проталкивая меня в кеб. – Едем к порту, не спугнуть бы кой-кого.
– Разумение имеем, – тряхнув гривой, согласился Фрэнсис. – Человек или как?
– Скорее всего, кот из «близких к природе».
– Коты зверьё опасное. Ежели что…
– Шумнём, – в один голос ответили мы с учителем из кеба.
Донец потянул рычаги, раздался тихий свисток, и мы покатились по мостовой, стараясь как можно тише громыхать колёсами по булыжникам. Не представляю, как такое вообще возможно даже в принципе, но рыжий Фрэнсис умудрялся.
Кстати, совершенно не петь он не мог, похоже, что музыка у донцов в крови. Но, памятуя просьбу друга Лисицына, донец просто мурлыкал на ходу. Мелодия угадывалась на раз, и я поймал себя на мысли, что так же беззвучно повторяю за ним:
– С нашим атаманом не приходится тужить…
Тужить, кстати, и с мистером Ренаром не приходилось, он просто не давал для этого ни времени, ни возможности. Конечно, сейчас я предпочитаю более размеренный и респектабельный образ жизни, приличествующий пожилому англичанину. Но в годы звонкой юности ритм жизни, предлагаемый или определённый для меня весёлым Лисом, казался практически идеальным.