Лис не напивался, не наркоманил, не уходил в загулы по борделям, он просто тосковал. Сидел на одном месте, в излюбленном кресле, укутавшись до подбородка пледом, покачивая в лапах чашечку кофе по-бретонски и ни на что не реагируя. Он словно бы впадал в сонную прострацию до тех самых пор, пока…
– К вам ещё один джентльмен, месье. Некто мистер Растеряефф.
– Кто он, Шарль?
– Как указано в визитке, певец, актёр и композитор.
– Цель визита?
– У него украли старую книгу и деньги, месье.
– Господи, ну покажите человеку, в какой стороне находится Скотленд-Ярд! Я не занимаюсь подобной ерундой.
– Месье, он от Фрэнсиса.
Ренар уныло покосился на меня, но я уже взял в руки блокнот. Вы меня поймёте, не каждый день настоящий живой певец и композитор просит нашей помощи. Как можно упустить такую возможность? Когда ещё в наши двери постучит некто, способный создавать волшебные мелодии? Мой пиетет перед творческими личностями в те юношеские годы был незыблем, непоколебим и нерушим никакими столкновениями с реальностью.
– Просите его, Шарль.
…В гостиную вошёл невысокий, довольно молодой, небрежно одетый мужчина с растрёпанными волосами, трёхдневной щетиной, виноватой улыбкой и потёртым аккордеоном через плечо. Кстати, он почему-то называл его странным русским словом «garmoshka».
Впоследствии я понял, что это производное от латинского «гармония». Именно так на буйной Кубани, в сонной Тамани и величественном Крыму называли этот восхитительный инструмент, и я до сих пор искренне считаю, что гармошка гораздо ближе к общечеловеческой душе, чем рояль или гитара! Разумеется, это только моё мнение, но я имею на него право.
– Здорово дневали, хозяева!
– Слава богу, – вежливо кивнул Лис, прекрасно зная, как и чем следует отвечать на подобное приветствие. В конце концов, как говорится, Фрэнсис нам в помощь! Благодаря этому рыжему донцу я узнал о далёкой России больше, чем за все школьные годы о родной Великобритании.
– Ренар, стало быть?
– А то ж!
– Добро, – с улыбкой поклонился наш гость. – Вот беда у меня. Книгу покрали.
– Очередная кража «Тихого Дона»? На авторство уже претендовали минимум пять человек.
– Так нет же ж, – наш гость с плеча развернул инструмент, – я ж такую песню написал о батьке Ермаке, а меня с моста Тауэрского как есть взяли да и попёрли!
Вот бы на чуть-чуть в старые века,
Сабля на бедре, на щите олень,
Скачет впереди войско Ермака,
И отступает ночь, наступает день!
Он сложил гармошку и вновь поднял на нас светлый доверчивый взгляд:
– Чё делать-то? Меня до вашей хаты знакомец с Дона послал, вроде как…