— Вызвать полицию? — спросила молодая монахиня, которая встречала Джаспера.
— Нет, что вы. Это Джаспер Кинг. Он каждый год делает щедрые пожертвования монастырю. Я только что сообщила ему о смерти нашей дорогой сестры Мишель. Они были друзьями.
— Тогда вызвать священника?
— Нет, не нужно. Джаспер сейчас успокоится. Не мог бы кто-нибудь принести стакан чая со льдом? Ты по-прежнему любишь сладкий чай, Джаспер?
Несколько монахинь помогли Джасперу подняться на ноги и сесть на стул. Его тело казалось бескостным и невесомым. Принесли чай, Джасперу стало как будто лучше, он поблагодарил. Он был совершенно растерян и к тому же испытывал дикий стыд оттого, что устроил сцену. Потихоньку монахини вышли из комнаты.
— Прости, Линдси. То есть сестра Норберта, — пробормотал Джаспер. — Я уже не надеялся увидеть тебя. Ты застала меня врасплох.
— Врасплох, Джаспер? — рассмеялась она. — Похоже на то. Никак не ожидала, что ты способен закатывать такие сцены.
— Я тоже не ожидал, — ответил он, и они дружно рассмеялись.
Сидя в нашей маленькой лодке, вдыхая свежий просоленный воздух, я поймал здоровенного окуня, пока отец рассказывал мне о потрясении, которое испытал, вновь увидев Линдси Уивер.
— Значит, ты не узнал ее? — спросил я, заметив, что отец слишком взволнован и не может рассказывать дальше.
— Понимаешь, она стояла против света, — не сразу ответил он. — И свет из-за ее спины бил мне прямо в глаза.
— А как же голос?
— Я же не ожидал, что снова услышу его. Я оказался совершенно не готов к этой встрече, Лео. Я уже примирился с тем, что больше никогда ее не увижу. Хотя даже сам не подозревал об этом.
— И что мать тебе сказала? После того, как ты успокоился?
Смотав леску, отец насадил очередную живую креветку на крючок и плавным, сильным движением забросил удочку подальше в сторону острова Джеймса. Потом он продолжил свой рассказ.
Они сидели друг против друга на стульях с подлокотниками, Джаспер вглядывался в лицо сестры Норберты и с ужасом отмечал, что одиннадцать лет разлуки нимало не притупили его мальчишеского обожания. Возраст и глубокая созерцательная жизнь лишь подчеркнули красоту Линдси.
— Я никогда не забывал тебя, Линдси, — сказал отец.
— Пожалуйста, называй меня сестра Норберта.
— Я никогда не забывал тебя, сестра Норберта.
— Я знаю, Джаспер. Сестра Мишель рассказала мне о твоих посещениях. Сначала она относилась к тебе неодобрительно. Но с годами ее сердце смягчилось. Ты покорил ее своей настойчивостью, щедростью и добротой. Ее стали радовать ваши ежегодные встречи. И еще ей очень нравились твои письма.