— Конечно, именно это я и хотел сказать, — произносит Натаниэль, делая еще шаг.
— Но сейчас не тот случай.
Я отступаю, чтобы Натаниэль не счел меня слишком доступной.
— Чего вы хотите?
— Если я вам скажу, вы, пожалуй, испугаетесь.
Я продолжаю пятиться, пока не упираюсь задницей в стену. Натаниэль улыбается так, что становится ясно: ему нравится эта поза.
— Я уже давно ничего не боюсь.
— Очень легкомысленно с вашей стороны. Я ведь действительно злая женщина.
— Я это понял, — говорит Натаниэль, целуя меня в уголок рта.
Вот так на противопехотных минах гибнут все мои аргументы.
— Зачем ты пришел?
— Чтобы пригласить тебя куда-нибудь.
У Натаниэля настолько довольная физиономия, что мне нелегко сказать «да». Еще повыпендриваюсь. Пусть помучается.
— Но я же такая испорченная. Как бы чего не вышло.
Натаниэль прижимает меня к себе, я оказываюсь между его жарким, источающим флюиды телом и стеной. Он целует меня, успевая страстно шептать:
— Давай все же попробуем. Ты ведь любишь риск, правда?
Ох, знал бы ты, до какой степени я люблю риск! Натаниэль такой горячий, такой сильный, такой… выпуклый, что мне все больше нравится его предложение «попробовать». Он тоже распалился, чуть ли не дымится.
— Хорошо, я согласна.
— Тогда пойдем в итальянский ресторан. Люблю итальянскую кухню.
— А после ужина потанцуем.
Натаниэль нехотя отлепляется. Теперь меня поддерживает только стена.
— Решено. Я заеду за тобой в воскресенье вечером.
Когда за Натаниэлем закрывается дверь, до меня доходит: я назначила свидание. Не свидание, после которого обо мне напишут в светской хронике. Не свидание, после которого я продам на три тысячи сумок больше. А свидание с мужчиной, которого я просто хочу. Что-то мне за это будет?
Я танцую от радости. Женщина, рассматривающая витрину, замечает мои па и удивленно вскидывает брови. Я показываю зеваке средний палец, отчего ей сразу становится легче. Мы, ньюйоркцы, не знаем, как вести себя в счастливые минуты.
В пятницу мы с Меган едем в клуб «Ступор» — тьфу, «Штопор», конечно же. У меня ни малейшего желания там появляться, но Меган непреклонна. Я прикидывала, не наслать ли на нее грипп, чтобы она осталась дома, затем, по зрелом размышлении, решила не испытывать терпение Люси — с меня хватило и трюка с задницей. Больше не встану на пути у Люси — по крайней мере явно.
Мы едем в такси по улицам Уильямсбурга. На потолке пляшут отсветы рекламных огней (мне кажется, что все они багровые — с чего бы это?). Раньше Уильямсбург был деревней. Нам нужно в Бруклин — небольшое уточнение: гребаный Бруклин, — чтобы действительно оказаться в ступоре. Я неумолимо приближаюсь к Джерси, круг замыкается.