К несчастью, Люси читает мои мысли.
— Ви, ты не можешь вмешаться. Люди будут делать то, что будут делать. Я вижу будущее каждого, твое в том числе.
— Какая же я дура! — говорю я, потому что это звучит куда вежливее, чем «Да пошла ты!».
Господи, разве можно быть такой наивной!
— А знаешь ли ты, Ви, что я с тобой сделаю?
Глаза у Люси добрые-добрые. Нет чтобы глаза ее горели красным огнем или лапы были бы перепончатые! Впрочем, я уже обожглась, и ласковым взглядом меня в заблуждение не ввести. Ясно как день: проделка с Меган не сойдет с рук Зарвавшейся Ви, Я хватаюсь за задницу.
— Ты снова напустишь на меня целлюлит? Действуй. Я это переживу, — говорю я.
А сама думаю: «Только бы она не лишила меня волшебной силы! А то как же я помогу Мегс? И потом, я так привыкла к роскошной жизни!»
Люси только улыбается, глаза у нее по-прежнему добрые.
— Не волнуйся, целлюлит тебе не грозит. Погоди немного.
Значит, она готовит сюрприз. Ненавижу сюрпризы. Всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть.
Люси смеется зловещим смехом и гордо удаляется. На ней туфли «Маноло Бланик», последний писк.
Проклятье!
Дома я застаю мамулю — она уже прилетела. Что ж, пора привыкать к геенне огненной.
— Как ты вошла?
Это вместо приветствия.
— Когда охранник отказался меня впустить, я устроила сцену швейцару, а когда и это не помогло, изобразила сердечный приступ. Швейцар сразу вспомнил, что я действительно твоя мать.
У меня поднимается давление, в висках стучит.
— А что ты делаешь здесь? — спрашиваю я, и тут меня осеняет: это и есть сюрприз Люси.
Ну зачем она так изощрялась? Нет чтобы просто напустить чуму или наводнение, в крайнем случае, устроить конец света? Впрочем, за последним дело не станет (я смотрела достаточно фильмов вроде «Омена»), но сейчас волноваться следует о другом. Мамуля приехала.
— Я буду жить у тебя.
Чем дальше, тем страшней.
— Не будешь.
— Буду.
Я иду в спальню и переодеваюсь в пижаму. Потом возвращаюсь в гостиную: мамуля, что бы вы думали, все еще там.
— Можешь остаться на ночь. Я слишком устала, чтобы с тобой пререкаться.
— Если бы не шлялась неизвестно где до четырех утра, уставала бы меньше. А то скоро от тебя кожа да кости останутся, впору саму на сумки пускать.
Я делаю взмах рукой.
Мамуля тут же затыкается.
Уф. Получилось. Магия действует даже на мамулю.
Я тут же стряпаю заклинание.
Хватит, мамуля, болтать за двоих,
Укороти свой змеиный язык.
Но мамуля только щурится.
— Скажи швейцару, чтоб принес мои чемоданы, а то меня он не слушается. Вот хам. Тебе нужно подыскать дом получше.
Вообще-то я не это имела в виду.