— А ну не вертись, грязный отступник!
Чья-то добродушная, не иначе, рука выдала мне ощутимый подзатыльник. Так стало даже лучше. Звёздочки, полетавшие пред взором, осветили окрестности, наконец, позволив мне осмотреть всё. Да, считая держащих меня двоих, целых двенадцать человек. Двенадцать! Из них десять носят мундиры армейской гвардии. А ещё двое, что самое мерзкое, рясы ордена Святой Марии. Вот и влипли же мы.
— Святой отец, этот пришёл в себя.
Меня вновь тыкнули в бок. Как грубо, чёрт возьми. Я не этот! У меня имя есть, болван неотёсанный.
— Что ж, превосходно. Ты слышишь меня, заблудший сын мой? — со мной заговорил один из адептов Святой Марии. Судя по красочности рясы, далеко не из самых последних. Честно, я попытался ответить утвердительно. Но пересохшее горло отказывалось воспроизводить какие либо звуки понятнее, чем хрипение.
— Что ж, вижу, что слышишь. Как же это низко. Вызвать демона в лесу, да к тому же так близко со Святым градом. Да ещё и одну из наших сестёр к этому совратить. Ужасный проступок, просто ужасный. Лишь святой огонь очищения сможет спасти твою заблудшую душу! — священник говорил пафосно, иначе не назовёшь, не иначе как на публику играет, зараза.
— Разве нас не учили прощать ошибки ближнего своего, — с усилием произнёс я. С каждым словом говорить было всё проще и проще.
— Господь судья тебе, заблудший сын мой. Проступки нужно искупать, дабы не совратить на неверный путь других добропорядочных служителей церкви, — бесстрастно парировал лысый священник.
Я украдкой бросил обеспокоенный взгляд на потрёпанную Шарлотту. Вот не повезло же, а.
— О, не волнуйся, заблудший сын мой, — похоже, святой отец заметил мой взгляд, — эта юное дитя не избежит твоей участи. Как же это возможно, столь ярая приверженица Святого учения и пособничать еретику, ай-яй-яй, — лысоголовый с разочарованным выражением на лице покачал головой.
— Она ничего не делала…. она ни в чём не виновата, — попытался вступиться за девушку я.
— Даже если так, — флегматично заметил мой собеседник, — она не помешала злодеянию, что приравнивает её к еретику.
Вот же невезуха. Как же можно было так влипнуть.
— Михаель?.. — хрипло донеслось откуда-то справа.
Я быстро бросил взгляд в ту сторону, и со смешанным чувством облегчения и тревоги, вздохнул. Шарлотта очнулась, и, похоже, была жива и здорова. Пока.
— О, ты решила присоединиться к нашей маленькой ночной беседе, Шарлотта Стендфилд. Какое горе для нашего святого ордена. Ведь епископ доверял тебе, как своей собственной дочери, — монах вновь сокрушённо покачал головой.