— Продолжайте наступать, — передал распоряжение комбрига Власов. И тут же спросил: — Боеприпасов и горючего хватит?
— Боеприпасы и горючее пока есть, — ответил Авраменко. — Но хватит ли — будет зависеть от того, каким окажется бой.
А бой за Федюково обещал быть тяжелым. Из разведданных мы знали, что подступы к этому селу укреплены гораздо сильнее, чем в Колодкино. Здесь у противника имелись разветвленная система траншей, много огневых точек, минные поля, проволочные заграждения.
Нас от Федюково отделяет небольшой лесок.
Собрали командиров танков. Накоротке вместе с командирами из стрелкового батальона обсудили план атаки Федюково. Старший лейтенант Г. Т. Головатенко предложил воспользоваться леском и охватить село с флангов. Все поддержали этот вариант. На том и порешили.
И все-таки реализовать задуманное нам не удалось: как только мы вышли из леска на чистое, без единого деревца, поле, гитлеровцы открыли поистине ураганный огонь.
— Снарядом заклинило башню, — почти тут же доложил лейтенант О. Е. Ильин.
У танка лейтенанта Н. Г. Шапыгина снарядом перебило гусеницу. Пехота, попав под ливень пулеметного огня, залегла вдоль дороги.
Наш комбат доложил обстановку на КП бригады. Оттуда ответили:
— Атаку прекратить, отходить на Колодкино!
Заминкой в наших рядах гитлеровцы не замедлили воспользоваться: из Федюково выползли пять танков, вслед за ними появились густые цепи автоматчиков. Отбиваясь от наседавших фашистов, мы начали медленно пятиться назад. Хотя «мы» — это не то слово. Отходили лишь два танка — комбатовский, в котором находился и я, и машина лейтенанта О. Е. Ильина, которая, несмотря на заклиненную башню, все же продолжала вести огонь. На поле боя остался танк лейтенанта Н. Г. Шапыгина, экипаж которого, отходя вместе со стрелками, нес с собой снятый с орудия клин замка.
Мы рассчитывали закрепиться в Колодкино и отразить контратаку врага. Но сделать это не удалось. Гитлеровцы с ходу ворвались в село. В Колодкино остался и наш неотремонтированный КВ.
И вдруг мы услышали, как в центре села застучали пулеметные очереди, несколько раз ударила пушка… Значит, экипаж KB остался в танке? Да, это было так. Но чем мы могли ему помочь?
Колодкино мы освободили только на следующий день. На помощь двум нашим поврежденным тридцатьчетверкам (на танке комбата тоже был сбит прицел) подошли машины из батальона старшего лейтенанта Глащенко, один KB, вышедший из ремонта, и стрелковая рота. Такими силами фашисты были довольно быстро выбиты из села.
Как только закончился бой, мы с комбатом поспешили туда, где находился наш оставшийся КВ. Танк стоял обгоревший, черный от копоти. Около него лежали члены экипажа: командир, механик-водитель, наводчик, стрелок-радист. Не было только политрука А. И. Евстигнеева. Его мы обнаружили в танке. Он сидел на месте заряжающего, подавшись всем телом к боеукладке, словно, умирая, хотел взять оттуда снаряд и послать его в ненавистных фашистов. Но он не смог бы этого сделать, потому что боеукладка была уже пустой. Экипаж KB сражался до последнего снаряда…