— Комбриг приказал первому батальону в составе двух рот с десантом пехоты выдвинуться вдоль автострады, обойти противника и ударить по нему с фланга и тыла. Но гитлеровцы могут и не пойти по автостраде, а попытаются продвинуться севернее и атаковать правый фланг бригады. Этого мы допустить не можем…
Командир полка подождал, пока начальник штаба в очередной раз зажжет погасшую коптилку, и, отыскав глазами Когана, спросил:
— Вам задача ясна, комбат?
— Так точно! — ответил Григорий Самсонович. — Когда батальону выступать?
— Немедленно. Но не батальону, а двум ротам. Одну оставьте в резерве. В пути к вам должны будут присоединиться курсанты Московского военно-политического училища. Их немного, около роты, но и это подспорье в бою. А вам, капитан Одиненко, — обратился подполковник к пехотному комбату, — с танкистами следует послать самую боевую роту.
— У меня все роты боевые, — вполголоса, но с явной обидой заметил капитан Г. Р. Одиненко, высокий, черноволосый одессит.
— Остальные наши силы будут действовать во втором эшелоне, — не обращая внимания на реплику Одиненко, продолжил Курелин.
Когда он кончил, встал комиссар полка Алексей Лазаревич Иванов.
— Учтите, — сказал он, — мы по-прежнему не имеем достаточной поддержки ни со стороны артиллерии, ни со стороны пехоты. И позади нас почти никого нет. Конечно, командование наверняка принимает меры для того, чтобы не оставить нас на поле боя одних. Но пока над! все же надо надеяться только на свои силы. Так и разъясните бойцам. Пусть знают, какая ответственность лежит на их плечах.
Да, в те тяжелые октябрьские дни, когда озверевший враг изо всех сил рвался к Москве, на плечи ее защитников лег неимоверно тяжелый груз ответственности за судьбу родной столицы.
Уточнив с капитаном Г. Р. Одиненко некоторые детали совместных действий, мы с комбатом отправились к себе. Было уже светло, но солнца не видно: над землей по-прежнему низко висели тяжелые, мрачные тучи. Накрапывал нудный холодный дождь.
— Хоть бы подморозило, — недовольно проворчал Григорий Самсонович. Выбравшись из танка, он сразу же попал в густую тягучую грязь.
Подошел начальник штаба старший лейтенант Л. Л. Райгородский. Доложил, что личный состав горячей пищей накормлен. Всем экипажам выдан на день сухой паек. Боеприпасы загружены полностью, этим делом занимался сам начальник артснабжения полка капитан II. В. Макацуба. Помпотех батальона И. А. Сечной тоже доложил, что танки на ходу, он их проверяя лично. Впрочем, об этом можно было догадаться и по его виду: Иван Антонович с головы до ног в грязи и мазуте, воспаленные от холодного ветра глаза выражали крайнюю усталость.