– Неизвестно, – Носатый пожал плечами. – В хибаре, где в последний раз ночевал, его нет. Ребята ищут. Он, судя по всему, прячется.
– Из-под земли пускай выроют, – Карл со злостью сплюнул на отполированный до блеска паркет. – И доставят сюда, мы тут с ним побеседуем. Я не люблю, когда убивают моих друзей. Понятно ли? Выполняй!
Отпустив управляющего, Карл выудил из кармана новомодную вещицу, к которой никак не мог привыкнуть, – сотовый телефон. Чертыхаясь, нашёл нужный номер.
– Это Карлик, – сказал он в трубку. – Нужно встретиться.
Капитан хармонтской полиции Ленни Уильямс, сменивший вышедшего в отставку желчного и неуживчивого Квотерблада, человеком был понимающим. Кроме того, капитан любил получать по праздникам подарки, да и разовыми вознаграждениями отнюдь не брезговал. В отличие от сухопарого, подтянутого предшественника, обладал капитан Уильямс солидным пивным брюшком, одутловатой раскормленной физиономией, обширной плешью и небесноголубыми ангельскими глазками. Выражение их, впрочем, от наивной ангельской истомы существенно отличалось: был взгляд у Ленни Уильямса цепким, пристальным и недоверчивым.
– Конечно, Карлик, – без раздумий согласился капитан. – Где и когда?
Через час в отдельном кабинете «Хармонтской лакомки» Карл пожал Уильямсу руку.
– С утра завезли русскую икру, – доверительно сказал Карл. – Не чета канадской. Я, с твоего позволения, распоряжусь. Остальное как всегда?
Капитан Уильямс благосклонно кивнул. В принадлежащей Карлику Цмыгу «Лакомке» предпочтения капитана были хорошо известны. Кормили здесь обильно, вкусно, а особо желанных гостей ещё и за счёт заведения. Уильямс, впрочем, меру знал и столовался в «Лакомке» не чаще трёх-четырёх раз в неделю.
– У меня появилась небольшая проблема, Ленни, – сообщил Карл, когда капитан прикончил блины с русской икрой и приготовился приступить к утиному паштету с брусникой. – Хотелось бы узнать подробнее об одном пареньке. Зовут его Яном, около двадцати лет, возможно, чуть больше. Высокий, спортивный, скуластое лицо, прямой нос, глаза серые. Он из новых, в городе без году неделя.
– Сделаю, – капитан Уильямс пригубил из пузатой рюмки, утёр салфеткой рот и придвинул к себе блюдо с паштетом. – Много их что-то стало в последнее время, этих «новых». Поговаривают, – капитан понизил голос, – что в Зоне кое-что изменилось. В сторону, так сказать, повышения интереса. Вот всякие и слетаются, что мошкара на свет. Слыхал вчерашнюю новость про «шевелящийся магнит»?
– Нет, – заинтересовался Карл. – Не успел. Что за новость?
– Представь, сцапали мы вчера одного сопляка. Совсем сопливого, прибыл к нам из Аризоны, удрал из дома, родители там по нему с ума сходят. Так вот, является этот сопливый сопляк вчера в «Боржч», вываливает на барную стойку здоровенный такой мешок и спрашивает: «Хабар здесь берут?» – Капитан захихикал. – Утрирую, конечно, но лишь самую малость. В общем, там ему быстро растолковали, где что берут. Не прошло и часа, как приземлился уже наш пострел в участке. Сержант составляет опись, всё как положено, развязывает мешок, а там… «шевелящийся магнит», за который, если помнишь, твой покойный тесть отхватил двадцать тысяч зелёных, и с тех пор «магнитов» из Зоны не выносили, кончились они там, «магниты». В общем, позвонил я в институт, набежали оттуда высоколобые, такое закрутилось…