Он закинул ногу на ногу и достал сигару:
— Пять лет назад я служил помощником генерал-квартирмейстера дивизии в Равалпинди, на западных рубежах индийских владений. Нас, разведчиков, интересовало все, что касалось дорог, транспортных и продовольственных возможностей Афганистана, Хорасана, Туркмении, настроения их жителей. Мне как раз предстояла поездка в Европу, и я решил сочетать приятное с полезным: отправиться сушей — через Афганистан, Персию и Россию…
«Роб Рой» обрезал и зажег сигару.
— Но наше правительство тогда заигрывало с Шер Али-ханом и категорически запретило мне пересекать афганские земли. Политика! Смешно. Тогда я отплыл из Бомбея в Карачи, оттуда в Бушир и через Шираз — Йезд — Бирджанд добрался до границ Гератского округа…
— А это уже Афганистан, — вставил доктор Беллью.
— Да, запретный для меня! — откликнулся полковник. — Как известно, запретный плод особенно сладок, а главное, нам были необходимы сведения об укреплениях Герата и дорогах, ведущих от него к Кабулу и в долину Амударьи. И я послал письмо гератскому правителю Мустоуфи-саибу, чтобы он разрешил мне провести несколько дней в городе, а сам потихоньку, не дожидаясь ответа, двинулся вперед…
Члены комиссий с живым любопытством слушали рассказ Мак-Грегора.
— Смотрю, навстречу скачет группа соваров, а впереди — моложавый афганец с полным набором кинжалов и пистолетов, как они это любят. Представляется: мехмандар Саид Рустам. Вот и почетный эскорт, думаю. Но мехмандар, вместо того чтобы сердечно принять гостя согласно своей должности, нагло заявляет, что мне закрыт доступ в Герат. Я его пытаюсь убедить и так и эдак, говорю, что здесь недоразумение, намекаю на мешочек с золотом — ничего не помогает. Он злобно смотрит на меня в упор своими огромными глазищами и грубо повторяет одно и то же: «Поверните коня в обратную сторону, миджар-саиб (я тогда был майором), и побыстрее!»
— И вы подчинились? — спросил Мэсси.
— А вы бы как поступили, сэр? Пришлось… Правда, повернув коня, через пару часов я снова попытался проникнуть в Герат уже другой дорогой и без предупреждения. Что бы вы думали? Милях в пяти от городских ворот меня нагнал все тот же мехмандар и под стражей вернул-таки в Персию!
«Роб Рой» пустил клуб дыма.
— И вот что хотелось бы отметить по этому поводу. Как-то в Бутане я отдалился на полумилю от нашего отряда, и один бутанец задел меня. Я поколотил его довольно сурово. Итог был великолепный: он стал как шелковый. Но бутанцам давно известно, что дерзких шуток с собой мы не допускаем. Когда я был с солдатами в Персии, доводилось палкой воспитывать местных слуг… Признаться, мне отчаянно хотелось отколотить этого афганского неуча — Саида Рустама. Однако можно было поклясться, что результаты будут иные, чем в Бутане или в Персии. Афганец в таких случаях немедленно хватается за нож, и последствия бывают самые печальные, ибо у него отсутствует рыцарское чувство, которое останавливает руку, готовую поразить беззащитного противника. Месть моя направлена против этих черт афганского характера. Мы должны безжалостно воспитывать афганцев, приобщая их к нравам и понятиям цивилизованного мира! — закончил свой поучительный рассказ председатель следственной комиссии.