Победные трубы Майванда (Халфин) - страница 216
— Среди двадцати двух сыновей Паинда-хана, — с тоской выслушивала свита его очередной напыщенный рассказ, — среди двадцати двух сыновей Паинда-хана, отмеченного государственной мудростью, было пятеро, происходивших от одной матери: Кохендиль-хан, Шердиль-хан, Рахмдиль-хан, Пурдиль-хан и Мехрдиль-хан. Они были будто пять пальцев одной руки и в полном согласии между собой правили знаменитым Кандагарским владением. Среди сыновей Мехрдиль-хана был отмечен я, Шер Али-хан Кандагарский…
Тут он делал паузу и пояснял:
— Почему я говорю — Кандагарский? Да потому, что после моего дяди Дост Мухаммад-хана, сводного брата кандагарских правителей, на престоле кабульских эмиров восседал мой двоюродный брат — Шер Али-хан Кабульский…
Подчеркнув таким сопоставлением равенство, он все же добавлял:
— Мой дядя, Дост Мухаммад, присоединил Кандагарское владение к землям Кабульским, и потому я верно служил Шер Али-хану Кабульскому и был взыскан его милостями. Служил и племяннику своему, Якуб-хану. Ныне же Аллаху угодно вернуть меня в наш родовой дворец владетелей Кандагара!
И тут он неизменно поднимал к небесам короткий и жирный указательный палец.
Изредка сардар со свитой выезжал из своего дворца, расположенного в северной части города. Приближенные знали: куда бы он ни направлялся, путь обязательно приведет его к усыпальнице Ахмед-шаха Дуррани, основателя Афганского государства, чьей первой столицей был Кандагар.
Шер Али-хан останавливался близ легкого кирпичного восьмиугольника, украшенного многоцветной мозаикой с небольшими минаретами по углам и позолоченным куполом. Он прислушивался к доносившемуся изнутри чтению Корана и окидывал спутников многозначительным взором: ощущают ли они все величие своего повелителя?
Большого вкуса к делам сардар не питал. После утренней молитвы он лениво выслушивал сообщения о состоянии финансов, ограничиваясь общими распоряжениями. Их смысл сводился к необходимости расширять сбор налогов и податей, даже если для этого понадобится применить войска. Не проявлял серьезного интереса Шер Али-хан и к гарему. Зато оживлялся, когда наступал час обеда. Он весьма пристрастился к шотландскому виски, которое ему втихомолку щедро поставлял британский политический агент в Кандагаре полковник Оливер Сент-Джон. Чтобы не смущать присутствовавших при трапезе правоверных мусульман, содрогавшихся от одной мысли о нарушении введенного пророком запрета на спиртные напитки, правитель распорядился подавать ему виски в чайнике под видом холодного чая.
Кандагар.
Несмотря на обильную и жирную пищу, виски давало о себе знать. К концу обеда лицо Шер Али-хана багровело. Он с удовольствием разрешал слугам взять себя под руки и отвести, а точнее, отнести в спальню и уложить среди гор одеял и подушек.