Он сделал паузу и заговорил как-то очень жестко, выделяя каждое слово:
— Мы не очень надеемся на Нэви. Тем более что ему уже под шестьдесят… Вы включены в состав миссии, майор. Хочу выразить надежду, что вы будете ее мозгом и душой. Именно поэтому я так детально знакомлю вас с моими соображениями по поводу афганских дел. Положение Шер Али шаткое. Оно еще более ухудшится, если он сохранит сумасбродные представления о своей самостоятельности! Лондон согласен со мной. Необходимо действовать быстро и решительно. Особенно если вы попадете в Кабул… В этом я, правда, не очень уверен. Однако, если и не попадете, не огорчайтесь: возможно, так будет даже лучше, — несколько загадочно завершил разговор лорд Литтон.
Глава 4
У ЭМИРА ШЕР АЛИ-ХАНА
28 июля (9 августа) 1878 года, когда российское посольство находилось от Кабула на расстоянии одного перехода, показалась торжественная процессия с тремя массивными слонами впереди. Поравнявшись с караваном, погонщики остановили слонов. Средний из них стал на колени. Из плетеной корзины, укрепленной на его спине, спустился везир — министр иностранных дел эмира. Худощавый, высокий, он чувствовал себя неловко в одежде европейского покроя, явно для него непривычной. Узкий лоб, мелкие черты лица и выпуклые черные глаза дополняли его портрет. Он протянул руку Столетову, затем обнял его, произнося слова приветствия:
— Хош амадид, хош амадид, джарнейль-саиб! Добро пожаловать, господин генерал!
Затем они вместе забрались в ту же корзину, убранную внутри шелковыми подушками и кашемировыми шалями. На других слонах помогли разместиться Разгонову и Малевинскому, с удовольствием предвкушавшему необычную поездку, и кортеж направился на восток, мимо холмов, за которыми высились бледно-розовые, словно подсвеченные, снежные вершины Гиндукуша. С юга ничто не ограничивало взора; лишь где-то вдали сквозь туманную дымку едва намечались линии невысоких отрогов хребта Сафедкох.
Между тем церемония встречи становилась еще торжественнее: из Кабула прибыл родной брат эмира сардар Хабибулла-хан. Более внушительных размеров слон с позолоченными подпиленными клыками должен был подчеркивать важность восседавшей на нем персоны. За сардаром следовал отряд всадников, вооруженных красивыми кабульскими шашками, в блестящих металлических шлемах с цепочками на подбородке.
Столетов и Хабибулла-хан сошли на землю и обменялись рукопожатиями. Дальше урус элчи — русский посол — поехал вместе с вельможей на его слоне. По мере приближения к столице это шествие собрало множество зрителей вдоль дороги, на соседних холмах и скалах и на плоских крышах домов, куда высыпали все их обитатели.