Победные трубы Майванда (Халфин) - страница 4

Но сосредоточиться не удавалось. Муза явно не желала посещать вице-короля. Он писал и зачеркивал. Снова что-то писал и снова зачеркивал. Комкал бумагу и бросал не глядя. Под стол, на устилавший пол ковер. Пришло на ум старинное изречение: избыток ощущений гасит мысль. Литтон резко отодвинул кресло, с досадой встал из-за стола.

Над диваном висело широкое, во всю стену, зеркало, еще более увеличивающее комнату. В нем отразилось благородное лицо барона, оттененное густыми, пепельного цвета волнистыми волосами. Борода и усы обрамляли небольшой рот. Правильной формы нос и грустные, выразительные глаза придавали лицу особое обаяние. Лорд Литтон был красив и знал это. А налет романтичности, кажется вновь входивший в моду в определенных кругах английского общества, еще более подчеркивал его привлекательность. Этой же цели служила и манера одеваться. Куртки, блузы, всевозможные шарфы и галстуки должны были подчеркивать, что перед вами не только государственный муж, вершитель судеб народов, населяющих крупнейшую колонию Британской империи, но человек искусства, артист.

Приподнятое настроение барона внезапно сникло, когда он выглянул в окно. Так и есть! Сколько раз нужно приказывать, чтобы они не попадались на глаза?!

Литтон хлопнул в ладоши. В дверях появился Фрэнсис.

— Когда это кончится?

— Что именно, милорд?

— Когда эти болваны перестанут портить мне вид на Гималаи! — вице-король указал на двух часовых в красных мундирах и синих брюках, стоявших у ворот его усадьбы, и еще двоих, разместившихся на ближайшем холме.

— Они охраняют вас, милорд.

— Здесь, в этой глухой Симле! От кого? Ни секунды я не могу побыть один. Даже в собственном доме. Стоит выйти в коридор, как десяток джемадаров вытягиваются перед тобой в струнку. Стоит попытаться тайком выбраться через заднюю дверь, как взявшиеся неведомо откуда полтора десятка двуногих созданий в самых ярких одеждах пристраиваются в хвост. Мало того, что дом полон всевозможных членов различных советов и писарей…

Барон умолк, уловив на лице вышколенного слуги выражение недоумения и покорности: разве в этом моя вина?

— Хорошо, Фрэнсис. Можете идти.

— Слушаюсь, милорд.

Литтон попытался вернуть себе творческое настроение, но сегодня это решительно не удавалось. Видимо, индийские мотивы еще недостаточно глубоко проникли в его сознание, чтобы можно было отобразить их в поэме легко и вдохновенно. Поэтому он даже обрадовался, когда у двери появился слуга.

— Полковник Колли, милорд.

На мгновение у вице-короля мелькнула мысль, что не мешало бы переодеться для приема своего военного секретаря. Но к чему? Колли не хуже Фрэнсиса знает о его пренебрежении к этикету. Не удивится он и халату.