Одолжив на время лошадь, Александр прискакал в Кинросс в воскресенье днем и первым делом нанес визит дяде Джеймсу. И был принят с нескрываемым отвращением.
— А ты все такой же беспутный, Александр, — процедил Джеймс, впуская гостя в комнату и требуя принести им чаю. — Мне пришлось за свои кровные хоронить твоего отца — ты же исчез неведомо куда.
— Благодарю за деликатность, сэр, — невозмутимо отозвался Александр. — Во сколько обошлись похороны?
— В целых пять фунтов — едва наскреб столько.
Александр выудил монеты из кармана обшитой бахромой кожаной куртки:
— Вот вам шесть, лишний фунт за хлопоты. И давно он умер?
— Год назад.
— Нелепо, должно быть, надеяться, что и старикан Мюррей последовал за Дунканом в ад?
— Мерзавец ты, Александр, и богохульник. И всегда был таким. Слава Богу, ты мне не родня.
— Это вам Мюррей сказал? Или Дункан?
— Мой брат унес свой позор в могилу. Доктор Мюррей сказал мне на похоронах — кто-то же должен был узнать правду.
В эту минуту в гостиную вошла Джин, неся поднос с чаем и кексом. Ах, как она похорошела! Точно такой и представлял ее себе Александр — с пушистыми ресницами и аквамариновыми глазами Гонории Браун. Но он правильно поступил, не желая обманываться: Джин даже не узнала его и уж тем более не вспомнила свои обещания любить его всю жизнь. По Александру она скользнула беглым равнодушным взглядом и тут же выпорхнула из комнаты. Ее можно понять: он заметно изменился. Значит, остается предложить сделку.
— Я приехал просить руки Джин, — сообщил он.
— Шутишь?
— Ничуть. Я прошу Джин оказать мне честь стать моей женой. Да, я знаю, что она еще слишком молода. Но я готов ждать.
— Не дождешься! — выпалил Джеймс, у которого разгорелись глаза. — Отдать дочь ублюдку? Да я скорее выдам ее за анабаптиста!
Александру удалось подавить гнев.
— Правду знаем только мы с вами и старик Мюррей, так о чем тревожиться? А я скоро разбогатею.
— Чушь! Где ты болтался?
— Работал подручным кочегара в Глазго.
— Это так ты рассчитываешь разбогатеть?
— Нет, у меня есть про запас еще кое-что… — начал Александр, собираясь рассказать Джеймсу про золото. Тогда-то он заткнется!
Но терпение Джеймса уже лопнуло. Он вскочил, подбежал к двери, рывком распахнул ее и указал на улицу:
— Убирайся вон сию же минуту, Александр как-там-тебя! Ни Джин, ни другую девушку из Кинросса ты не получишь! Только попробуй — и мы с доктором Мюрреем живо поставим тебя к позорному столбу!
— Ловлю тебя на слове, Джеймс Драммонд, — перебил Александр. — Пройдет время, и ты с радостью отдашь за меня дочь. — Он вышел из дома, вскочил на лошадь и ускакал.