Лингвист, археолог, этнограф, историк, организатор и руководитель множества научных и учебных заведений, путешественник академик Н.Я. Марр утверждал, что древнейший способ общения между людьми когда-то больше всего напоминал коллективный ритмический танец-песню, в котором неразъемно сливались: звук, жест, ритм, пляска, смысл, эмоция… У всех людей на земле первоначальный язык был структурно однороден и лишь «исполнялся» с некоторыми племенными различиями. Он походил на множество первичных «языковых моллюсков» (выражение Марра) и был практически нечленоразделен, и только в процессе миллионнолетней эволюции мышления-языка расцвели сотни членораздельных языков разнообразных систем. По каким-то одному ему известным причинам Марр предполагал, что в будущем все языки сойдутся в единый общечеловеческий язык.
Марр был человеком странным – возможно, гением, возможно, безумцем, возможно, шарлатаном, а может быть, и всем сразу. Как доказать длительную эволюцию протоязыка доисторического человечества, если слово-звук растворяется без следа во времени и пространстве в тот же миг, когда произносится, а первые системы письменности, фиксирующие образ-понятие-слово, были изобретены едва ли более семи-восьми тысяч лет назад? Об этом мы можем судить по письменам давно мертвых языков. Конечно, живой язык может передаваться от поколения к поколению в течение нескольких тысячелетий, и поэтому, изучая современный язык и сравнивая его с другими языками, можно отыскать сохранившиеся очень древние рудименты, выявить его корни и разветвления предположительно тысяч за шесть – десять прошедших лет. Этим и занимается современная лингвистика, опирающаяся на сравнительно-исторические (компаративистские) методы исследования. Ну а дальше в глубь веков – абсолютное безмолвие: нет письменных источников, нет живых носителей более древних языков.
Итак, когда же человечество заговорило? С какого момента человечество стало эволюционировать не только к человеку умелому, а как человек разумный к существу все более разумеющему? Двадцать пять тысяч лет назад, когда, как предполагают некоторые ученые, возник первый звуковой (фонетический) язык? Или триста тысяч лет назад, миллион лет, а может быть, более трех миллионов лет тому назад язык этот был не звуковым, а языком мимики и жестов? А когда, наконец, человечество членораздельно заговорило, то из каких звуков речь состояла и какими смыслами была наполнена? Ничего не известно, и с такой же уверенностью можно утверждать, что язык появился исторически недавно и он с самого начала был фонетическим, а мимика и жест всего лишь дополнительные средства выражения эмоций, как считали многие, в том числе и Сталин. Остается только гадать, опираясь на косвенные, «молчаливые», главным образом археологические и палеоантропологические источники. Поэтому с начала XIX века, с того времени, когда в Европе лингвистика оформилась как позитивная наука, большинство серьезных языковедов отказалось от попыток поиска праязыка человечества, но произошло это от отчаяния и вынужденно. В конце XIX века «Лингвистическое общество» в Париже вставило в свой устав пункт, согласно которому оно заранее исключило из своего рассмотрения вопросы, связанные с проблемами происхождения языка. Таким образом, важнейший вопрос, прямо связанный с происхождением человечества, был изъят из научного рассмотрения точно так же, как до сих пор изымаются проекты вечного двигателя. На самом же деле загадка происхождение языка и мышления равнозначна проблеме происхождения нашей Вселенной; это та загадка, к которой человечество будет возвращаться раз за разом и век за веком. До разочарований конца XIX века очень многие выдающиеся умы смело брались за разгадку происхождения слова, не всегда осознавая, что на самом деле они пытаются раскрыть древнейший исток, Начало начал человеческого мышления, то есть загадку Начала начал человеческой истории.